Суздальцев подбежал к стойке, налил в бокал виски и вернулся к Шаповалову. Тот с нескрываемым удовольствием сделал большой глоток.

— Как можно не любить этот нектар? — с удивлением произнес он, любуясь бокалом с виски. — Внезапно он повернулся к Ромову. — А вы, молодой человек, надеюсь, выпьете со мной?

От волнения способность говорить внезапно исчезла у Ромова. Потребовалось несколько секунд, чтобы она восстановилась.

— С огромным удовольствием! — воскликнул он.

— Налей ему, — приказал Суздальцеву Шаповалов.

Суздальцев в прямом смысле застыл на месте.

— Я налью себе, — поспешно произнес Ромов.

— Я сказал: налей ему, — грозно повторил приказание Шаповалов.

Суздальцев снова бросился к стойке, плеснул в бокал виски и протянул его Ромову.

— Спасибо, — поблагодарил сценарист.

Суздальцев ошпарил его взглядом. И Ромов вдруг почувствовал, что просто так эта сцена ему не сойдет. Хотя он абсолютно ни в чем не виноват, наоборот, понимая, в какую ситуацию угодил продюсер, хотел обслужить себя сам.

Шаповалов поднес свой бокал к бокалу Ромова.

— Давай-ка, дорогой чокнемся. — Они чокнулись и выпили. — Ты-то обеспечишь мне Оскара? Только не ври. Как говорят в суде: говори правду и ничего кроме правды.

Ромов взглянул на миллиардера и вдруг ясно осознал, что тот совсем не шутит, для него это действительно важный вопрос.

— Я постараюсь изо всех сил.

— К черту твои старанья, стараются многие, а выходят у единиц. — Ты зачем мне его подсунул? — спросил Шаповалов у Суздальцева. — Никого лучше что ли не нашел?

— Он талантливый парень, — пробормотал продюсер.

Шаповалов снова отхлебнул из бокала.

— Какой же талантливый, на какого-то паршивого Оскара не может написать сценарий. Завтра найдешь мне другого.

— Где же я вам завтра найду, Георгий Артемьевич.

— Твое дело, если хочешь оставаться продюсером моего фильма.

Шаповалов шагнул вперед и внезапно чуть не упал. И только сейчас Ромов понял, что тот вдрызг пьян. С двух сторон к нему бросились Суздальцев и Алла. Все это время она молча стояла немного в стороне и наблюдала за происходящем. Вместе они повели, а точнее скорей потащили его к выходу.

Шаповалов немного упирался, но при этом позволял себя вести. Внезапно он оттолкнул своих сопровождающих.

— Мне нужен Оскар и вы мне его сделаете! — закричал он, стукнув себя кулаком по груди.

Движение оказалось для его состояния слишком резким, и он бы упал, если бы Суздальцев и Алла не успели его подхватить. Они увели его из кают-компании. На этот раз он не упирался.

— Думаю, на этом можем завершать наш вечер, — сказал Шаронов. — До свидания. Встретимся завтра, — сказал он Ромову.

— Встретимся, — уныло проговорил Ромов. — Мысль о том, что завтра утром его пребывание на острове может завершиться, вызывало у него отчаяние. — Пойдем, — кивнул он Марине. Взявшись за руки, они покинули яхту.

4

Шароновы спустились с корабля, и пошли по набережной. Давно стемнело, причем, темнота была такой плотной и густой, что на расстоянии в метр ничего нельзя было разглядеть. Даже море. Хотя оно и было совсем рядом, но не было видно; его присутствие выдавал лишь ритмичный плеск волн о берег.

Супруги молчали довольно долго, они медленно шли по тропинке, и казалось, что эта дорога может быть бесконечной.

— Ты мне ничего не желаешь сказать? — первой нарушила молчание Ольга Анатольевна.