— Возьми сокола, — Сагенай с трудом расстегнул ворот рубахи, оборвал ремешок, протянул маленькую золотую фигурку. — Он тебе пригодится. Да ведь, если честно, ты его выиграл — твоих стрел попало в цель больше, чем моих, — священник слабо улыбнулся.

После фестиваля лучники носили фигурку по очереди — день один, день другой. И Нели казалось, что маленький сокол приносит ему удачу. В те дни, когда фигурка доставалась ему, солнце светило немного ласковей, а каша получалась необычайно рассыпчатая и ароматная. Все даже самое маленькое дело выходило лучше, быстрее и доставляло больше удовольствия.

Молодой лучник осторожно взял сокола, завязал ремешки у себя на шее. Радостно повернулся к Кивину. Старый воин смотрел сурово и печально. В поседевших глазах замерла уверенная жестокость.

— Тебе придется задержать их, — негромко произнес он. — Тогда мы сможем добраться до остальных. А иначе — мы все погибнем. Ты, я, Браян, и совершенно беспомощный Сагенай.

Нели кивнул, забрал у Браяна запасную связку стрел, развернулся и пошел навстречу лемутам. Спрятался, укрывшись за небольшим валуном. Отряд глитов раскинулся по степи редкой цепью. Их оставалось еще больше четырех десятков. Блестели сабли в длинных руках, оранжевые глаза горели неприятным жирным светом. Нели показалось, что чьи-то невидимые руки оглаживают его мозг, бесстыдно лезут в душу. В отвращении лучник откинул их от себя, прошептал слова молитвы, заодно усиливая свой ментальный щит.

Нели натянул лук, выглянул из-за камня. Тонкая стрела пробила переднему глиту голову, бронзовый наконечник выглянул с другой стороны. Раненый лемут сделал несколько шагов и упал в траву. Вражеская цепь остановилась. Нели почувствовал, как сгущаются вокруг ментальные щупальца. Вечерний воздух окрасился зеленым, молодая трава зашумела под ветром, будто сотни врагов подходили со всех сторон.

Нели вздрогнул, выглянул из-за камня. Глиты, зарывшись в невысокую траву, ползли к нему. Тщательно прицелившись, Нели снова выстрелил. Но то ли лемут ощутил направленную в него стрелу, а может и по дурной случайности, глит успел откатиться в сторону. Бронзовый наконечник чиркнул по граниту.

Нели вскочил, перебежал к другому камню, выхватил из колчана стрелу. В голове шершавым шаром ворочалась одна-единственная мысль: «я должен убить троих».

— Я должен убить троих, — вслух повторил Нели.

— Двое уже мертвы, — негромко размышлял он, разглядывая степь и укрывшихся в траве лемутов. — Нечистый и глит. Значит, остался один. Хотя нет, не один. Еще троих я должен уничтожить за Сагеная. Ведь он скорее всего не сможет стрелять.

Нели высунулся из-за камня, выпустил несколько стрел по выглядывающим из травы врагам. Снова укрылся.

— Чего я боюсь? — подумал он. — Ведь у них нет луков, они не смогут стрелять в ответ.

Лучник спокойно вышел из-за камня, медленно прицелился, отпустил тетиву. В ответ раздалось тихое шипение. Раненый глит завозился по земле, из пробитой ноги торчала стрела. Нели достал из кожаного вышитого колчана следующую стрелу, приложил к губам, благословляя в полет. Натянул до уха жильную тетиву. Выстрелил почти в небо. Стрела взвилась вверх, черной точкой застыла на фиолетовом звездном бархате. Негромко насвистывая мелодию смерти, ринулась вниз.

Проткнутый насквозь глит вскочил на ноги, побежал вперед, ухватившись чешуйчатыми пальцами за смятое оперение. А за ним змеиной волной побежали все остальные. Нели, с неожиданной болью в груди, вспомнил соревнование. Лемуты исчезли, смешались, превратившись в маленькую дощечку мишени. И как тогда, на соревновании, руки слились в сплошной непрекращающийся круговорот. Стрелы нагоняли друг друга в воздухе, разлетались щепками. Вздрагивала под ударами дощечка, стонала, шипела не по-человечески.