Через час у Демьянова собралось секретное заседание у исполкома. Заседали до позднего зимнего рассвета, спорили до хрипоты. Решили: в село Черное (на границе с Ишимским уездом) послать красноармейский отряд Бивальда с агитаторами.

Утром состоялось расширенное заседание уисполкома, оно одобрило намеченные меры и образовало секретный штаб для подавления восстания.

Губернские власти штаб распустили, поручив возглавить карательные операции уездному военкому Хрусталеву.

Рыхлый, трусливый, выпивоха и бабник, Хрусталев рисковать головой не хотел, в пекло лезть не собирался, отсиживался в Тобольске, проводя время в бесплодных совещаниях с Демьяновым и секретарем укома партии Медведевым, и надоедал Тюмени просьбами о подкреплении. Тюмень обещала. Тюмень подбадривала. Но реального ничего не делала.

События меж тем разворачивались следующим образом.

Отряд Бивальда (120 бойцов) по пути к селу Черному слился с отрядом Циркуна (27 бойцов) и с ходу повел наступление на деревню Дрепьянскую, в пяти километрах от Черного. Атака началась без разведки. Повстанцы попрятались по дворам и ни одним выстрелом не ответили на залп красноармейцев. Бивальд решил, что противник отступил, и красноармейцы шумной ватагой ввалились в пустое, будто вымершее село. Тут распахнулись ворота дворов, и оттуда на опешивших красноармейцев вылетели повстанцы. Поднялась паника. Восставшие без выстрелов захватили в плен половину отряда с пулеметом. Остальные красноармейцы бежали. Бивальд ночью тайком удрал в Тобольск, бросив на произвол судьбы поредевший отряд.

Надо бы Демьянову, Хрусталеву и Медведеву заняться подготовкой обороны Тобольска. Имеющийся в нем гарнизон был малочисленен, разболтан, деморализован. Среди бойцов распространялись провокационные слухи о могуществе и неодолимости повстанцев, о их победах; по рукам ходили антисоветские листовки. Хрусталеву было известно об этом, знал он и главного смутьяна Ахминеева, однако терпел его враждебные выходки. Ахминеев прислуживал Хрусталеву с дружками во время их пьяных оргий. На глазах Ахминеева обалдевшие от водки собутыльники ненароком застрелили красноармейца. Задабривая Ахминеева, Хрусталев назначил того заведовать оружейным складом уездвоенкомата, Как И следовало ожидать, впоследствии Ахминеев стал командиром роты у повстанцев.

Вся деятельность Хрусталева по укреплению обороноспособности города свелась к изданию четырех путанных приказов да к отправке в разные концы уезда мелких, небоеспособных, разобщенных отрядов, – беспомощных и обреченных.

Советские и партийные власти уезда и города сделали единственный реальный шаг к усилению обороноспособности Тобольска – перевели на казарменное положение всех коммунистов. Их вместе с красноармейцами оказалось 560 человек.

А восстание растекалось по уезду неукротимо и скоро как таежный пожар. После того, как 15 февраля прервалась связь с Тюменью, Демьянова и К° охватила паника; возродившийся штаб Демьянова беспрерывно заседал, принимал какие-то решения, издавал какие-то приказы, нагнетал и нагнетал панику. По непонятным причинам штаб прекратил информировать коммунистов о положении в уезде и тем самым усилил панику. На заседаниях штаба все чаще раздавались голоса не о том, как оборонять, а как эвакуировать город. Втайне от коммунистов и рабочих военно-политическая «головка» Тобольска замыслила позорное бегство. Спасая свою шкуру, Демьянов и К^º решили без единого выстрела сдать повстанцам стольный град Сибири.

Ободренные бездействием штаба, отряды повстанцев обложили город. С севера они подошли к Сузгуну (8 километров от Тобольска), с запада – к Карачино (25 километров). Выставив заградотряды Тростинского и Муркина, штаб начал складывать вещички.