— Вам только моя обувь нужна? Это-то можно спросить?

— Нет, надо исключить следы всех друзей и родственников.

«Следы. Исключить». Конечно, они мне лгут.

— У меня был тяжелый месяц, детективы. Умерла моя лучшая подруга, а теперь меня преследует какой-то псих. Простите, если я произвожу впечатление человека, который не хочет… сотрудничать, но вы же видите, что мне просто трудно собой владеть.

— Если придется, — замечает Массуд, — мы можем взять ордер.

— Но доводить до этого незачем, — вступает детектив Карр. — Мы ценим вашу помощь.

Так, значит, приемчик «хороший коп, плохой коп» встречается не только в бульварных книжонках. Я поднимаюсь со стула.

— Ладно, отлично. Пойдемте, устроим фотосессию моей обуви. Сюда, пожалуйста, — говорю я, как будто просто принимаю у себя гостей, а не отдаюсь на милость полицейских.

Мы идем через спальню в маленькую гардеробную, где едва помещается наша с Джимом одежда. Каждый раз, заходя сюда, я думаю, что нужно то ли переехать, то ли перенести все рубашки и костюмы Джима в свободную спальню. Но ему это не понравится.

— Вот. — Я показываю на аккуратно расставленную на полу примерно в количестве двух дюжин пар обувь. — Еще кроссовки в прихожей и тапочки под кроватью. Их тоже принести?

Массуд достает из сумки на плече неожиданно большой фотоаппарат.

— Тапочки не понадобятся, — говорит она.

Я наклоняюсь, чтобы вытащить задвинутую под полку пару «найков». Мне хочется быть полезной, ускорить процесс, и пусть детективы уже побыстрее уйдут.

Мне на плечо ложится рука.

— Мы сами, — резко произносит Массуд.

— Кажется, я все это надевала после того, как Беа… ну, вы поняли.

— Ничего страшного, просто сейчас, пожалуйста, ничего не трогайте. — На ней перчатки, она нагибается, берет первую пару и кладет подошвами вверх на ближайшую к двери полку. Потом быстро разглядывает и подносит фотоаппарат к глазу.

Она, небось, думает, что теперь, зная, что они ищут обувь, которая прикасалась к луже крови, я могу быстренько попытаться что-то изменить, поскрести ногтем предательскую темно-красную царапину.

Я складываю руки на груди и смотрю, как полицейские возятся с обувью, фотографируя ее. Тут тесно, но я не хочу уходить.

— Вот эти нам надо забрать, — говорит Карр.

В руках у него черные туфли на низком каблуке. На самом деле неплохой вариант.

— Да, конечно, берите, что хотите.

Он кладет туфли в пластиковый пакет и пишет что-то в подобии книжечки с квитанциями.

— Не возражаете? — Массуд показывает на мои ноги. Я вздыхаю, поднимаю ногу, снимаю туфлю и протягивает ей. Массуд кивает на полку, я подчиняюсь, ставлю туда туфлю, детектив переворачивает ее, фотографирует, и я произвожу те же действия со второй туфлей.

— Их тоже заберете? — спрашиваю я, стоя босиком на ковре.

— Нет, можете надевать, — говорит Массуд.

Значит, у этих туфель со следом ничего общего. Да уж, детективы-то хорошо представляют, что ищут.

Пока они заняты делом, я, стоя в дверях гардеробной, вытаскиваю из кармана телефон, потому что не могу удержаться. На экране уведомление от «Амазона»: пришел ответ на мои многочисленные послания.

Уважаемая госпожа Ферн, благодарим за обращение в наш отдел по работе с авторами. Приносим извинение за задержку и просим на будущее обратить внимание на то, что Ваш издатель несет ответственность за информирование нас обо всех неточностях в Вашем аккаунте.