— Чего я не понимаю, так это откуда у тебя такая паранойя.

Она вздохнула.

— Конечно, не понимаешь. Но прошу, хотя бы подумай над моей просьбой. Поживи с этой идеей некоторое время, с недельку, допустим. Поразмышляй, позадавай мне вопросы — какие захочешь.

— Я смогу прочитать книгу?

— Только если согласишься. Тогда ты ее, разумеется, прочтешь.

— А вдруг она мне не понравится?

Беатрис подняла одну бровь и молча воззрилась на меня.

— Хорошо, поняла. Она мне понравится. Видимо, очень.

— Скорее всего, так и будет, — подтвердила она. — Так что? Значит, ты подумаешь?

— Нет. Категорически нет, Беатрис. Прости, но ты затеяла кошмарный балаган, и я в нем не участвую. Нет, и точка.

Беатрис отвернулась.

«Она расстроилась из-за меня», — подумала я и подалась вперед:

— Прости, мне очень жаль, честное слово. Я что угодно для тебя сделаю, ты же знаешь. Но это? Тут мне не справиться.

Она кивнула.

* * *

Впервые с нашего знакомства я целую неделю не видела и не слышала Беатрис, а потом она позвонила и спросила:

— Ну как? Обдумала мое предложение?

— Ага, и тебе тоже здравствуй! Где ты пропадала? Ты получила мои сообщения?

— Да, милочка моя, прости, конечно же, я их получила, но была безумна занята и, если честно, хотела оставить тебя на недельку в покое и не дышать в затылок, чтобы ты могла как следует поразмыслить над моей просьбой.

Я почувствовала себя ужасно. Честно говоря, после того разговора я ни секунды не думала над ее предложением. Тогда я сказала правду: это дурацкая идея, и мне не нужна неделя, чтобы понять: я не передумаю.

— Я в этом не участвую, Беатрис, как и говорила раньше. Мне правда кажется, что ты должна…

Она перебила меня:

— Ладно, поняла. Но я рассчитываю, Эмма, что ты не предашь моего доверия и не проболтаешься. Договорились?

— Конечно! Господи, Беатрис, ты можешь полностью на меня рассчитывать. Честное слово!

— Отлично.

— Мне очень жаль, напрасно ты подумала, что я с этим справлюсь. Правда жаль.

— Да ничего, Эмма, я понимаю. Серьезно.

— Здорово! — Я почувствовала облегчение. — Ну так во сколько мне тебя завтра подхватить?

— Завтра?

— Ну, знаешь, завтра ведь обед у Крейга. Хочешь, заеду пораньше?

— Нет-нет, не беспокойся, я туда не собираюсь. Только что пришла правка от редактора, до конца недели нужно отсмотреть ее и вернуть рукопись.

— Ох.

— Почему бы тебе не взять с собой Джима? Мне кажется, приятно выйти куда-нибудь с мужем.

— Может быть. — Я постаралась, чтобы в голосе звучал энтузиазм, но не особенно преуспела.

— Извини, дорогая, мне надо бежать, но спасибо, что сообщила о своем решении.

— Не за что. Мы ведь скоро поговорим, да?

— Конечно.

Я была ужасно разочарована тем, что не увижу Беатрис завтра. Вряд ли я пошла бы на обед у Крейга с Джимом, и она об этом знала. Я не привыкла к тому, что Беатрис занята, и это, конечно, было глупо: должна же она когда-то работать.

Однажды она обмолвилась, что работает наскоками.

— Я только полгода пишу, — объяснила она тогда, — а вторые полгода мысли просто пузырятся в голове, как хотят, как что к тому времени, когда пора браться за работу, у меня уже есть готовая история.

Нет, обижаться несправедливо. Нужно оставить ее в покое. Я только надеялась, что перерыв продлится не шесть месяцев — столько мне не вынести.