Хелен молча сидела с письмом в руках. Она была безумно счастлива и не находила слов. Потом, с усилием сглотнув комок в горле, она сказала:

— Что… но как это связано с тобой?

Он взял ее руку и поцеловал в ладонь.

— Полностью… если, конечно, ты согласишься выйти за меня замуж, Хелен. Это означает, что тогда мы оба удочерим Пэтти.

Сердце девушки гулко забилось, и перед глазами поплыли картины: Питер, она, ребенок… там, под солнцем Кении… всегда вместе… Но совершенное счастье омрачал последний абзац письма, который она не стала читать Питеру. В злобе, которую так и не смогла сдержать, Рита писала: «Кажется, ты победила. Я не ожидала, что Питер отправится прямо к тебе. Я, конечно, не жду твоей любви, но надеюсь, что, взяв к себе Пэтти, ты не будешь настраивать ее против меня».

«Обычная реакция! — отметила про себя Хелен. — Как будто я когда-то настраивала Пэтти против матери!»

Она почувствовала на своих плечах руки Питера, отбросила письмо и посмотрела ему в глаза.

— Так ты позволишь мне позаботиться о тебе и Пэтти? — спросил он. — И забрать вас обеих в Найроби? Я хочу, чтобы ты вновь начала рисовать прекрасные картины — для меня и для нашего дома.

— О, дорогой, дорогой! Какое блаженство! — воскликнула Хелен.

После долгого поцелуя Питер напомнил:

— Пиши ответ Рите, дорогая. Парень давно ждет.

Она вскочила, взволнованная и сияющая:

— Да, сейчас же напишу.

— И если можно, я приму любезное приглашение леди Пилгрим остаться на ночь. Но завтра утром я должен отвезти тебя к моей маме. Она ждет тебя. Она полюбит тебя, Хелен.

— Я тоже ее полюблю.

— А Глен как обрадуется. Она очень высокого о тебе мнения.

— Глен славная. Она просто прелесть. Мы всегда с ней отлично ладили.

— Так ты поедешь со мной?

— Да. И еще нужно повидать адвоката по поводу опеки над Пэтти.

— Быстрей пиши письмо и возвращайся ко мне. Посидим рядышком, у камина. И позвоним Глен, чтобы она сообщила новости маме.

— Я не задержусь! — нежно ответила Хелен.

Она ушла. Питер остался стоять у камина, глядя на огонь. Мысли вихрем кружились в голове, и он чувствовал себя, как никогда прежде, счастливым. Он знал, что скоро сможет забыть Риту и свою короткую губительную страсть к ней. И что жизнь с Хелен в Кении будет такой блаженной, о которой любой мужчина может только мечтать.

Вдруг он понял, что смотрит на фотографию в серебряной рамке, стоящую на каминной полке. Со снимка на него смотрел он сам, но надпись гласила: «Мамочке от Криса».

Внезапное чувство покоя овладело сердцем и душой Питера. Он взял фотографию в руки и внимательно посмотрел на нее.

— Я позабочусь о Хелен, старина, — сказал он вслух. — И никогда ее не обижу…

Затем поставил снимок на место, подошел к окну и стал ждать Хелен, любуясь зимним заснеженным садом.