— Мы выясним, что сталось с ней, — сурово произнес он. — Мы вернем ее, чего бы это ни стоило. Клянусь!

— Ты должен ненавидеть меня, — прошептала Лили. — Тебе следовало бы бросить меня…

— Ш-ш… — Он стиснул ее с такой силой, что едва не раздавил. — Почему ты так плохо думаешь обо мне? Черт бы тебя побрал! — Он поцеловал ее в макушку. — Ты меня совсем не знаешь. Ты считала, что я не захочу помочь тебе? Что я брошу тебя, если узнаю?

— Да, — пролепетала Лили.

— Черт бы тебя побрал! — повторил он. В его голосе слышались и любовь, и гнев.

Он заставил Лили поднять голову и увидел в ее глазах такую безысходность, что у него дрогнуло сердце и душа оделась в ледяной панцирь.

* * *

Алекс подозвал слугу и приказал, чтобы тот тайком проводил их из дома. С тем же самым слугой он послал леди Лайэн записку, в которой сообщал, что у Лили разболелась голова и они вынуждены уехать домой. Но прежде чем покинуть комнату, он ненадолго оставил Лили, а сам обошел особняк, однако Джузеппе нигде не нашел. Очевидно, у итальянца хватило ума исчезнуть.

Лили, опустошенная и обессиленная до крайности, вынуждена была идти, опираясь на Алекса. В конце концов он взял ее на руки и отнес в закрытую коляску. Усадив ее, он начал было расшнуровывать ей корсет, но она отстранила его и дрожащим голосом сказала, что с ней все в порядке. Пока лошади быстрой рысью несли их к дому, Алекс пытался собраться с мыслями.

Его угнетало сознание, что Лили прошла через такие муки. Да, она по собственному желанию предпочла выносить эту пытку в одиночестве, затаить свое горе в себе. Пусть так, но это не умаляет его сострадания к ней. Ведь он не в силах вернуть ей те годы. И у него нет уверенности в том, что ему удастся вернуть Николь, хотя ради этого он перевернет вверх дном весь Лондон. Его вновь охватила жгучая ярость. Он был зол и на Лили, и на Дерека, и на чертовых сыщиков, и на этого итальянского недоноска, принесшего ей такие страдания, и на себя самого.

Но в отдаленных уголках его души затаился ужас. Лили слишком долго лелеяла надежду… если источник этой надежды исчезнет, если Николь не вернется к матери, она станет другой. Жизнерадостный смех и страсть, которые так ему дороги, канут в Лету. Он видел, как менялись люди, утратившие самое дорогое. Его отец превратился в бездушную оболочку, стремящуюся к смерти, потому что жизнь потеряла для него всякий смысл. Алекс понимал, что у Лили не осталось больше сил. Ее черты заострились, в глазах сквозила тоска.

Когда они приехали в Свонз-Корт, граф помог жене подняться по лестнице. Едва Бертон открыл дверь, на его лице тут же появилось озабоченное выражение. Он вопросительно посмотрел на Лили, а потом перевел взгляд на Алекса.

— Вы вернулись рано, милорд, — заметил он. У Алекса не было времени на объяснения. Он провел Лили вперед.

— Принесите ей бокал бренди! — коротко приказал он дворецкому. — Если понадобится, влейте его силой. И не давайте ей что-либо делать. Пусть миссис Ходжес распорядится насчет горячей ванны. И до моего возвращения ни на секунду не оставляйте ее одну! Ни на секунду, поняли?

— Вам незачем беспокоиться, милорд.

Алекс обменялся с ним понимающим взглядом. Невозмутимость дворецкого немного успокоила его. Внезапно он со всей отчетливостью осознал, что именно Бертон, с его надежностью и обстоятельностью, в течение последних двух лет спасал Лили от ее ночных кошмаров.

— Боже мой, только не продолжай… — произнесла Лили голосом, в котором не было даже намека на ее обычную жизнерадостность. — Бертон, дайте мне двойную порцию. — Помолчав, она взглянула на мужа.