|
– Пасть закрой, толстяк. Светлячки налетят. – Гарри, ты не понимаешь, – тоскливо вздохнул Салли. – Болота… – Ты же у нас новоорлеанец, Салли, – насмешливо произнес шулер. – Неужели не чувствуешь запах родины? – Не шути так, Гарри, ох не шути, – горячечно забормотал толстяк. – Потому-то я и боюсь, что знаю. Жуткие вещи порой творятся на болотах, друг мой, странные и страшные… – При свете дня и на твердой земле тоже делается немало. В любом случае… – Мы прийти, cap, – обернулся к ним проводник. – Старый Снап в эта дверца живет. – Дверца? – непонимающе повторил Гарри, разглядывая возникшее перед ними сооружение, дверь в котором отсутствовала как таковая. В первый момент ему почудилось, что скособоченная хижина опирается на что-то вроде двух огромных куриных ног, – но, всмотревшись, шулер с немалым облегчением понял, что его спутала игра лунного света с двумя обычными древесными стволами. Их широкие узловатые корни в самом деле казались весьма похожими на птичьи пальцы. О том, что заставило эти деревья вырасти посреди болота, Гарри предпочел не думать. – Дворца, сэр. – Ниггер хрипло засмеялся. – Почти как королевская, да. А Старый Снап – почти как король здешний. Он ждет вас. – Гарри! – взвизгнул толстяк. – Я не пойду туда! – Ну и сиди здесь до утра! – рявкнул в ответ шулер, и, словно вторя ему, со стороны болота донесся короткий, полный тоски и отчаяния вой. К счастью, Гарри успел лишь поставить ногу на первую ступеньку… и успел отдернуть ее, когда обезумевший от ужаса напарник, яростно сопя, ринулся по этой лестнице вверх. – Что это было? – Было? – Звук, только что… – Ах, звук. Водки. То есть, я хотел сказал, волки, cap. – Волки?! – хмыкнул шулер. – На болоте? – Болотные волки, cap. По крайней мере, подумал Гарри, становясь на лестницу, ниггер не дрожит от ужаса – а значит, эта тварь не так уж и опасна. Чем бы она ни была – болотным волком или просто жабой… …состоящей в ближайшем родстве с хозяином «дворцы». – Прошу вас, джентльмены. Не стесняйтесь, проходите, садитесь… на пол, он почти чистый. И вообще, чувствуйте себя как дома… у меня. Если бы Старый Снап был просто ниггером преклонных годов – настолько преклонных, что вполне мог помнить не только Джорджа Вашингтона и его топорик, но и высадку с «Мейфлауэра», – это было бы еще не так страшно. Но вот изрядная толика орчьей крови делала его уродство почти совершенным. Законченным, так сказать. И тем страннее было слышать, как из пасти этой сморщенной пародии на разумное двуногое извлекаются звуки вполне правильной человеческой речи… с ново-английским выговором. Толстяк послушно плюхнулся на пол, не сводя со старика безумно-перепуганного взгляда. Гарри остался на ногах. – Вот что, приятель, – резко произнес он. – Если ты считаешь это «почти чистым»… – Я сказал «почти», мистер Уэсли. Черт, растерянно подумал Гарри, если закрыть глаза, запросто можно представить, что с тобой на самом деле говорит какой-то седовласый джентльмен. |
