Донован подался ближе, оглядел меня — коротко, деловито.

— Вы знаете Бетани Джарвиц, мисс Стивенс?

— Нет.

Он достал из папки фото, постучал ребром о столешницу, словно что-то взвешивая. Наконец принял решение и бросил фотографию на стол. Развернул лицом ко мне.

— О… — выдохнула я.

Похоже, Дейвису Коббу нравились женщины определенного типа: с каштановыми волосами и голубыми глазами, с широкой улыбкой и тонким носом. Девушка на снимке выглядела смуглее — а может, просто загар? — и волосы носила длиннее, и между двумя передними зубами виднелась небольшая щель, но схожестей было больше, чем различий. Окажись в моем классе настолько похожие ученицы, я напоминала бы себе: Бетани — та, которой нужны брекеты.

— Ее обнаружили меньше чем в миле от вашего дома, в темное время суток.

В темное время суток нас запросто можно было бы спутать.

Кто-то хрустнул пальцами под столом.

— Мы просим вас дать официальные показания, — сказал Эган и кивнул на Элисон Конуэй.

Вот тут-то ее роль и прояснилась. Элисон Конуэй должна взять у меня показания. Она — адвокат жертвы и просто женщина, которая проявит такт при обсуждении деликатной темы.

— Нет, — возразила я.

Я не желаю впутываться ни во что, ни при каких условиях. У меня новая жизнь, и имя мое должно быть чистым. Я больше не стану открываться всем подряд.

До отъезда из Бостона, до того, как там запахло жареным, я встречалась с Ноем уже полгода, а дружила и того дольше. Мы работали в одной газете, и конкуренция нас только подзадоривала. Однако я ошибалась, считая его похожим на себя. Именно Ной меня выдал. Именно Ной разрушил мою карьеру. Впрочем, он наверняка сказал бы, что я сама во всем виновата.

Участие в этом деле уничтожит то хрупкое равновесие, которого удалось достичь в Бостоне. Мне лучше исчезнуть, мое имя не должно попасть в прессу, не должно быть связано с правоохранительными органами.

— Это поможет расследованию, — произнес Донован, и Конуэй бросила на него быстрый взгляд.

— Нет, — повторила я.

— Если Дейвис Кобб вас преследовал… — начала она. Голос звучал мягко, душевно. Сиди Элис Конуэй ближе, она бы наверняка попробовала взять меня за руку. — Ваши показания помогли бы расследованию. Помогли бы Бетани и вам. Уберегли бы других.

— Без комментариев, — заявила я, и Конуэй посмотрела на меня с подозрением.

Это был шифр, который означал — отвалите! Или — я не разрешаю упоминать свое имя в печати! Или — ищите себе другого стукача! Однако здесь такого шифра, похоже, не понимали.

Я отодвинула стул, и до них наконец дошло.

— Спасибо, мисс Стивенс, что уделили нам время. — Кайл Донован встал и протянул мне визитку.

В прошлой жизни я истолковала бы его взгляд как проявление симпатии. И мне бы это понравилось.

Я пошла к выходу. В дверях помедлила.

— Надеюсь, с ней все будет хорошо.

Я оказалась права. Митч ждал за дверью.

— Лия, — позвал он, когда я проходила мимо.

Значит, дело серьезное, раз в школьных стенах употребили мое имя.

— Мне нужно в класс, Митч, — не остановилась я.

Прошла мимо административных кабинетов и через черный выход попала из канцелярии прямиком в аудиторное крыло.

Во время уроков школа казалась совсем другим существом. Где-то в конце коридора упал карандаш, медленно покатился по полу. В туалете спустили воду. Мои шаги звучали гулко и отчетливо.

Переступив порог класса, я наконец выдохнула. Пронесло! И тут наткнулась на Кейт Тернер — в мое отсутствие она без устали порхала между нашими классами, присматривала за моими учениками, загрузив их какой-то работой.