Популярность — дело хитрое. К одному она приходит, к другому — нет. Пламен, не лукавя, мог бы назвать пяток имен коллег, которых он считал ничуть не ниже классом и даже кое в чем его переплюнувших. Но они оставались мастерами для знатоков, а Пламен Бончев — превратился в кумира широкой общественности. После того как в 1978 году гонимый властями «диссидент» эмигрировал из страны и тут же заключил контракт с крупным американским рекламным агентством, удача так и повалила к нему. На смену красивеньким мордашкам в моду вошли неординарные типажи. Пламен, обладавший нюхом на индивидуальность, откопал среди начинающих моделек пару никому не приглянувшихся и в короткий срок сделал их суперзвездами. А это означало известность, «фирменный знак» и, конечно, деньги.

Девушки любили работать с Бончевым, а технический персонал — совсем наоборот. Обаятельный, искрящийся юмором на съемочной площадке, он превращался в требовательного зануду, когда дело касалось четкого выполнения необходимых ему условий. Пленки перепроявлялись по пять раз, а из печати он принимал снимки, в лучшем случае, на третий. Парни из лаборатории так сразу и говорили: «Два первых ты уже крутанул. Это последний».

Нью-Йорк — город для тех, кто охотится за славой. Немощным, хворым и слабосильным здесь делать нечего. Клара оказалась именно такой. Томную, хрупкую блондинку славянского происхождения Пламен выделил из богатой череды пассий по вполне понятным причинам: она здорово напоминала ему Решетову, и даже имя ее звучало так же, если проглотить заглавное «К».

Он сделал потрясающий альбом Клары, подборка ее снимков появилась в лучших журналах. Девушке, проживавшей в убогой бедности, предложили выгодные контракты. Она смотрела на Пламена преданными, влюбленными глазами, а он не предлагал ей близости, хотя, как говорили, лично перепробовал почти всех своих моделей. Но почему, почему? Пламен боялся разрушить иллюзию.

Он издали наблюдал за развитием карьеры Клары и как-то узнал, что бедняжка «сошла с дистанции». У нее оказалось больное сердце, врожденный порок, осложнившийся серьезной физической нагрузкой. «Вот, значит, что в ней так манит и мучает. Вот она, загадка — печаль прощания», — Пламен перелистал альбом с ее фотографиями. Везде, в самых соблазнительных и жизнеутверждающих кадрах, он подсознательно подчеркнул ощущение обреченности, исходящее от девушки.

Пригласив бедняжку поужинать в хороший ресторан, Пламен убедился, что перед ним — жизнерадостное, полное желаний и планов существо. Никаких сумеречных настроений, жалоб, нытья. Озадаченный, он привез ее к себе. Клара оказалась хорошей любовницей, несколько целомудренной и старомодной для представительниц ее профессии, но чуткой и ласковой. И это снова напомнило ему Лару. Их роман с самого начала не был похож на быстротечный флирт. Отношения серьезные, основательные, как у провинциальных бюргеров. Пламен чувствовал себя нежным женихом, забрасывал свою избранницу цветами и подарками. Он даже не предполагал, что способен на такое вдохновенное чувство. Когда он предложил Кларе стать его женой, девушка наотрез отказалась.

— Я должна рассказать тебе что-то серьезное… — погрустнела она. — У меня слабое сердце.

— Глупости! Сейчас медики справляются с этими проблемами запросто. Ты молода, полна сил. Начнем с самого лучшего специалиста, о’кей?

Пламен отвез ее к знаменитому профессору-кардиологу.