Дождь прекратился, сквозь плотную завесу ровной, матовой облачности крупным пятном белело солнце. «Словно софит М-32 здорово подсел». Всю дорогу Пламен упорно рассеивал внимание на мелочи, сочиняя, как бы снял репортаж о рекламных тумбах и урнах, попадающихся на пути.

Бетонно-стеклянный подъезд отеля густо оплетал подозрительно-зеленый плющ, а латунные урны сияли ярче солнца. Администратор, сверившись с журналом регистрации, любезно объяснил, что последние участники конференции покинули отель в воскресенье. Синьора из России отбыла в субботу.

— Мне необходимо разыскать кого-либо из организаторов, оставшихся в Милане. Дело в том, что фотоматериалы, подготовленные моей студией для русского журнала, несколько запоздали. Я должен был передать их синьоре Решетовой. — Пламен протянул администратору солидную визитную карточку.

— Наш фотограф снимал заключительный банкет. Было много весьма серьезных государственных лиц, представители ЮНЕСКО, знаменитостей! За снимками должен прибыть курьер из Миланского музыкального центра. — Администратор сделал знак подождать и через минуту вернулся с пакетом. — Вот здесь стоит штемпель с их адресом.

— Можно взглянуть? — Пламен неторопливо достал фотографии. Вот и она. В черном платье с жемчужной брошью и бокалом в руке. Господи, до чего же знакомый, такой сомневающийся взгляд! Будто судьба протягивает ей роскошный подарок, а она боится протянуть руку. Не верит подаркам… Рядом господин в сиреневом смокинге. Старый знакомый! Такого забыть трудно.

— Позвольте, это, кажется, Серж Бонован из Парижа. Мы как-то встречались на концертах.

— Да, мсье был дружен с дамой из Москвы. Но, к сожалению, еще вчера он выехал из отеля.

Найти телефон Бонована для Пламена не составляло труда. Через полчаса, сидя в кабинете своей студии, он набирал парижский номер. Без малейшего трепета, поскольку был уверен, что на этом ниточка поиска оборвется.

Бонован оказался в офисе. Мало того, он узнал Бончева и рассыпался в комплиментах по поводу его последней композиции «Варьете».

— Серж, я разыскиваю одну даму. Она русская, мне необходимо срочно пощелкать ее. К сожалению, мы опоздали на конференцию, делали крупный заказ в Южной Америке. А до Москвы мне пока не добраться.

Бонован закряхтел, очевидно, задумавшись. «Ну, давай, давай, старина, скажи, что проводил даму в аэропорт к московскому рейсу, — мысленно молил Бончев. — Последний шанс окажется упущенным, об этой истории будет забыто навсегда».

— Видите ли, друг мой… Не думаю, что Лара Решетова поторопилась вернуться домой.

— Возможно, кто-нибудь знает, где ее можно разыскать? — Пламен злился на себя — желание увидеть Лару боролось с инстинктом самосохранения. Спрятаться, уйти от тяжелых объяснений, вот что следовало бы сделать разумному человеку. А Пламен продолжал настаивать: — Мне чрезвычайно необходимо встретиться с этой синьорой.

— Боюсь, я не могу помочь вам. Кто ж может предугадать маршрут дамы, имеющей намерения устроить себе небольшие каникулы?

— Она в Париже?

— О нет. — Пламену показалось, что Серж вздохнул. — У меня есть основания предполагать, что Лара осталась в Италии. Видите ли, кто-то посоветовал ей провести недельку на озере Гранди.

— Вы уверены?

— Вовсе нет. Слышал разговор краем уха. К сожалению, других данных у меня нет. Кроме телефона московского офиса.

— Спасибо. — Пламен сделал вид, что записал телефон. В Москву он не поедет. Если визит Лары в Италию действительно подсказан судьбой, то надо попытаться найти ее здесь.

Он решил не заезжать домой.