— Красный здесь пугает, — задумчиво сказала Софи.

— Это «Пьета», детка. Я бы не взялась уловить сюжет в абстракции. Но знаю наверняка: человек не думал о розах, когда оставлял на холсте красные отметины. Это раны и кровь, дорогая моя. А синий здесь означает горе.

— «Д. Ам.», — прочла подпись Софи. — Откуда сей шедевр?

— Отец привез из Милана. Дар его знакомого живописца Джузеппе Амирато… Парень, который сейчас отдыхает в голубой комнате, — племянник художника, настоящий автор этой картины и сын моего старого знакомого. Мир необычайно тесен.

— Я уже заметила. Ты о чем-то размышляешь, ма?

— Полагаю… — Снежина прищурилась, сосредоточившись на смутных ощущениях. — Полагаю, нашего гостя надо перевести в зеленую спальню. Там прелестная шпалера с розовыми кустами.

— Я тоже ее люблю. Что-то ты очень о нем заботишься, мамочка. В чем дело, а?

— Не знаю. Интуиция, не больше. Он прекраснодушен, но очень раним. От этого зол. От синих тонов его пробирает дрожь. У него они ассоциируются с кровью и смертью. Вот и все. Догадки художницы и долг гостеприимной хозяйки.

— А ты была права. — Зажав в зубах костяные шпильки, Софи собрала на затылке волосы, затем привычно заколола их. — Хасан засыпал меня знаками внимания. Ты что-нибудь понимаешь?

— Иногда кажется, что абсолютно все. А иногда… — Графиня потрепала дочь по щеке. — Куда меньше, чем хочу показать. Ситуация вполне банальная — ты нравишься ему. Хотя о брачных намерениях мусульман я бы не стала задумываться всерьез. Иметь любовницу и надежного партнера в политических играх — идеальная ситуация для мужчины такого ранга и типа. Тем более — ты графиня. Не надо забывать, эта старомодная мелочь сильно украшает и женщину, и государственную служащую.

— Завтра здесь будет черт знает что! — с наслаждением потянулась Софи. — Мы придумали конкурсы и соревнования. Питер не хочет оставлять за «черномазыми» приоритет в верховой езде. По-моему, он тайный неофашист.

— Только не затрагивай политические вопросы! О вашей вечеринке наверняка будет вопить светская хроника. Отцу не понравится, если в отчетах писак появятся намеки на какие-нибудь шовинистские настроения. И еще одна просьба: не обдели вниманием нашего американского гостя.

— Так он остается?

— Я пригласила Сиднея провести у нас уик-энд. Кажется, ему будет полезно развеяться. К тому же мальчик хорошо воспитан, деликатен и весьма привлекателен.

— Красив! — пренебрежительно уточнила Софи. После увлечения Полем она демонстративно пренебрегала мужской красотой.

— Главное, что он себя таковым не считает. Кто-то здорово старался внушить ему обратное. Интересно… Келвин не производил впечатление садиста.

— Значит, нашлась некая куколка, проделавшая с ним приблизительно ту же манипуляцию, что со мной Поль. А бедолага пока не сумел справиться с нанесенным увечьем.

— До чего же у меня мудрая и великодушная девочка! — Снежина подставила щеку и получила звонкий шутливый поцелуй.

Сид проснулся, пару секунд в недоумении оглядывал спальню и с неким брезгливым отвращением вскочил с пышной постели, застланной голубым бархатом. Тошнотворное лицо ухмыляющегося Гуго все еще стояло перед его глазами.

В дверь тихонько постучали.

— Войдите. — Сид напрягся, словно ожидая явления черта из преисподней.