— Это мой дар, — он протянул ей футляр, в котором лежало ожерелье из чудесного розового жемчуга.

— Для шлюхи — слишком роскошный подарок, а для королевы красоты — мизерный. — Грациозно поднявшись, Снежина набросила свой халатик, не оборачиваясь, пересекла гостиную и стала спускаться по лестнице.

— Ты вернешься! — произнес ей вслед уверенный, властный голос.

Снежина не вернулась. Она сумела избежать опасности безрассудной страсти, привязанности, а может, даже несчастной, оскорбительной для нее влюбленности. Приятное, увлекательное приключение, украсившее скучный отдых, — вот и все, чем стала для королевы красоты эта встреча. Любовь к Мирчо, настоящее большое чувство, охранило ее от ошибки, способной иметь роковые последствия.

А что охранит Софи? И стоит ли оберегать девочку от огня, который довелось испытать ей самой? Нужно ли мешать ей приобщить яркое чувственное приключение к дорогим сувенирам в сокровищнице женского опыта?

— Ты заинтриговала меня, ма, — улыбнулась Софи. — Присмотрюсь к мрачному господину. Что за черти водятся в этом бездонном омуте? Ну почему ты не отговариваешь меня, загадочная Ина?

Снежина оказалась права — господин Хасан начал проявлять чудеса восточной щедрости с первого же дня пребывания во Флоренштайне.

Утром в комнату Софи были доставлены конфеты из лучшей мюнхенской кондитерской и резной ларец с восточными сладостями. «Для сопоставления и изучения национальных вкусов будущим шефом телевизионных новостей», — было написано на карточке, половину которой занимала кружевная, лихо закрученная роспись.

За завтраком араб вел себя так, словно ничего не случилось, ограничиваясь чашечкой кофе и крошечным тостом. Зато в выборе коня и верховой прогулке он проявил высшее мастерство. Держась лишь в стременах, на всем скаку пригнулся к земле, чтобы сорвать красно-желтый, словно пламя, тюльпан, и протянул его Софи.

Она не успела прореагировать на этот эффектный знак внимания, заметив на повороте шоссе едущий к замку автомобиль. Мама предупредила ее о прибытии гостя и попросила сопроводить его к ней. Однако вместо того, чтобы притормозить, синий «BMW» ловко объехал всадницу, а на площадке у подъезда гость даже не обратил внимания на едва успевшую спешиться и догнать его девушку.

Софи представила визитера матери, хотя обычно с этой миссией прекрасно справлялся дворецкий, и поспешила вернуться к друзьям.

— Что за важная персона прибыла в замок? — поинтересовалась Кери, кивнув в сторону умчавшихся вперед мужчин. — Наш арабский герой выкинул тюльпан, ради которого едва не свернул шею. Даже не предложил его мне. Варварское воспитание.

— А мы догоним их и устроим въедливую пресс-конференцию насчет уважения к женщине. — Пришпорив вороного коня, Софи понеслась во весь опор.

Но веселья не получилось — Пауль задирал арабов, и те деликатно покинули компанию. Завершив конную прогулку и приняв душ, Софи разыскала мать в галерее, где были выставлены ее холсты, рисунки, акварели и несколько подарков от художественно настроенных друзей. Она стояла возле большой картины, на которой в тревожных черно-синих тенях алели весьма похожие на кровь потеки.

— Красный здесь пугает, — задумчиво сказала Софи.

— Это «Пьета», детка. Я бы не взялась уловить сюжет в абстракции. Но знаю наверняка: человек не думал о розах, когда оставлял на холсте красные отметины. Это раны и кровь, дорогая моя.