Изменить размер шрифта - +
Поджимал хвост, всего только услышав из-за реки ее лай. А если эта беспородная сука прибегала к лагерю в поисках объедков, то просто уходил — прятался! — в палатке Вениамина.

— Может, это корыстовцы Яшку — того?! Напились, убили — и забыли. Излюбленная народная забава.

— Ага, и опять гуляют…

— Думаешь, местные?

— А может, кто-то приезжий?

— Приезжий?

— Ну, не здешний.

— Но кто?

— А белый «Москвич» помните? — заметила Зина.

И все задумались.

Этой белый «Москвич» появлялся каждую неделю, в выходные… Человек, который на нем приезжал, разводил костер, включал магнитофон… Он слушал всегда одни и те же песни. Часами неподвижно, словно окаменев, сидел у костра, смотрел на огонь и слушал свои неизменные мелодии… Что-то про колымский край.

— Так помните того мужика на белом «Москвиче», у реки? — наступала Зина. — Помните?

— Да, — согласился Кленский. — Помним. И что?

— Песни, которые он слушает, помните?

— Допустим.

— Между прочим, всегда одни и те же песни!

— И что? Да у нас половина населения сейчас слушает блатные песни. Как будто всю страну приговорили к пожизненному заключению…

— Да, такова наша жизнь, — подтвердил кто-то.

— Музыкальные вкусы, конечно, говорят о многом, — вздохнул Кленский. — Но обвинять на их основании человека в преступлении — это чересчур.

— Ну, не знаю… Горбатого могила исправит! — возразила Зина. — Сидит такой бывший зэк, слушает свои любимые песни, а потом как накатит былое — возьмет финочку отточенную — и вот…

— Что — и вот?

— Да почему ты решила, что тот человек с «Москвичом» бывший зэк?

— А я, между прочим, с ним говорила! Он и правда зэк! Сам мне сказал. Он двадцать лет в заключении отмотал. Говорит, совершил что-то страшное. В общем, приговорили-то его к пожизненному. Но выпустили, помиловали, потому что безнадежно болен. А он…

— Ерунда! Зина, скажи, что ты это только что придумала, — усмехнулся Вениамин.

— Да ничего я не придумываю!

— Или он хотел пошутить над тобой, напугать…

Робкая Дашенька слушала эту перепалку с широко открытыми от страха глазами. Все остальные — с большим интересом.

— Зинка любит сочинять… — фыркнула Валя.

— Хватит вам! — опять прикрикнула на девушек Вера Максимовна.

— В конце концов, разные могут быть версии, — заметил Вениамин. — Яшу мог убить кто угодно…

— Ну кто, например?

— А вот, скажем, те парни, что на «Хаммере» приезжали… Могли они его убить? Как вы думаете?

— Парни на джипе?

— Зачем им его убивать?

— Разборки! — с явным знанием дела опять вступил в разговор Миха.

— Мужики эти, возможно, копают в лесу оружие, оставшееся после войны, потому и ошиваются здесь, — заметил Вениамин. — Это хороший бизнес. Копают, реставрируют, продают, получают бабки. Что-то не поделили…

— С Яшей?! Что-то не поделили? — засмеялся Кленский. — Извините, Яша и разборки — плохо сочетающиеся понятия!

— Может, он что-то случайно узнал…

— Что, например? — уточнила Валя.

Быстрый переход