Каждый оборотень страдает от вынужденного беспамятства. У нас ведь, по сути, отобрана половина жизни, да и ту половину, что остается, жизнью можно назвать лишь спьяну. Разве это жизнь – вечные прятки и вечный страх?

    Однако, что-то я размяк.

    В тот день я был угрюм с утра, потому что сосед, увидев меня, радостно сообщил, что в пригородной деревушке затравили молодого вулха. Радости мне это не добавило, в Дренгерте я провел уже достаточно времени, и именно тогда впервые серьезно задумался о переезде в какой-нибудь другой город. Дело было привычное, я прекрасно представлял, что нужно еще будет основательно готовиться. А главное – выдумать серьезный повод. Потому что переезд без повода, да еще вскоре после охоты на вулха тут же заставит задуматься Чистых братьев, а им только дай повод задуматься. Хмуро выслушав соседа, я побрел в таверну «Маленькая карса». Место еще то, скажу я вам, но там всегда подавали прекрасное пиво, а для меня это много значит. В общем, жую оленину, пью черное, и размышляю о своей скотской жизни.

    Старик возник будто из воздуха, но нельзя сказать, что он застиг меня врасплох.

    – Привет, Талгорм. Привет, Молчун.

    Я вздрогнул. Так звали меня раньше, в Дренгерте же я успел привыкнуть к прозвищу Одинец.

    Старик противно хихикнул и добавил:

    – Привет, Одинец…

    Он знал и нынешнее мое имя. Вообще, он подозрительно много обо мне знал. Скажу честно, в первую же секунду у меня возник соблазн втихую заколоть его, облить пивом и оставить за столом в позе захмелевшего гуляки. Но что-то подсказало мне – это лишь отсрочило бы неприятности.

    – Меня зовут Лю-чародей. Слыхал, наверное?

    – Нет, – мрачно ответил я, сомкнув пальцы на рукояти кинжала. Кинжал я всегда прятал под плащом, а плащ вне дома никогда не снимал. Даже в жару.

    – Жаль. Тогда мой рассказ был бы короче.

    Я молчал.

    – Гадаешь, что мне от тебя нужно, так ведь, Моран? Да отпусти ты ножик свой, не уподобляйся кретину, который режет курицу с золотыми перьями…

    Я безмолвно оставил нож и демонстративно положил обе руки на стол. Впрочем, это не помешало бы мне воспользоваться ножом гораздо быстрее, чем мог бы предположить любой противник.

    Тем временем старику подали пиво и хадасский сыр, не менее знаменитый, чем хадасские клинки. Старик явно не страдал от недостатка монет, если заказал его чуть не целую голову. Сыр распространял легкий и пряный запах плесени.

    – Я хочу тебя нанять. Говорят, ты мечом горазд… Да и без меча ловок.

    Голос у Лю был на редкость неприятный. Въедливый и скрипучий.

    – Кто говорит? – уточнил я на всякий случай.

    – В цехе наемников. И в цехе телохранителей.

    – Я не состою ни в одном из цехов, – соврал я. – А к телохранителям вообще не имею отношения. И меча у меня нет.

    Второе и третье было правдой.

    – В Дренгерте – не имеешь. Но ведь были еще Рива и Торнсхольм, был Плиглекс. А?

    Я нахмурился.

    – Не слишком ли ты много обо мне знаешь? – дружелюбия в моем голосе не нашел бы и пьяный рив, житель первого из упомянутых Лю городов.

    – О! – негромко сказал старик, перестав даже жевать. – Я о тебе знаю больше, чем ты сам.