|
«Я ради славы не бежал тогда от дружины, и ныне не славным путем не пойду!» — заявил он. Сын тысяцкого и княжеские конюшие, однако, требовали, чтобы князь согласился с Лавром: «Иди, княже, в землю Русскую, если захочет Бог избавить тебя!» Пока Игорь размышлял, орда Кончака повернула от Переяславля обратно в степь и побег по задуманному плану стал невозможен. К тому же приближенные встревожили князя новыми вестями: «Мысль высокую и неугодную Господу имеешь в себе. Ты хочешь взять мужей и бежать с ними, а об этом почему не подумал — вот приедут половцы с войны и, по слухам, убьют и тебя, князь, и мужей, и всю русь. И не будет ни славы тебе, ни жизни!» Таковы ли были намерения степняков, неизвестно. Во всяком случае, Кончак хотел другого. Но Игорь теперь решил поторопиться и принять совет Лавра.
Днем при Игоре постоянно находилась стража, ночью же он под охраной оставался в шатре. Тем не менее совещания пленных русичей и пересылку с Лавром половцы не обнаружили. Игорь приметил, что стражники его слегка расслабляются вечером, перед заходом солнца, и отправил конюшего к Лавру с вестью: «Переезжай на ту сторону Тора с конем в поводу». Вечером половцы сели пить кумыс. Конюший вернулся к князю с известием, что Лавр ждет. Игорь поклонился перед крестом: «Господи сердцеведец! Спасешь ли Ты меня, Владыко, недостойного?» Пока сторожа «играли и веселились», полагая, что князь лег спать, тот приподнял полог шатра и вылез. Перейдя реку по мелководью, он сел на коня и вдвоем с Лавром умчался прочь от кочевья. Дальнейшие обстоятельства не очень ясны. Видимо, через какое-то время конь пал, потому что затем Игорь 11 дней шел пешком до города Донца. Именно так рисует события «Слово»: Половцы гнались за Игорем, но не смогли настичь его. В «Слове» гонятся лично ханы Кончак и Гза, и именно во время этой погони первый решает судьбу Владимира Игоревича: Игорь возвращался на Русь. Град Донец относился к чернигово-северским землям, и отсюда князь уже беспрепятственно добрался до столицы своего удела, где был встречен с радостью. Горожане любили своего правителя — многие, как отмечал летописец, «печалились и проливали слезы свои за него» — и простили ему безрассудство. Из Новгорода-Северского Игорь направился в Чернигов — лично сообщить Ярославу о своем избавлении и попросить помощи в защите от половцев разоренного и, видимо, частично обложенного данью Посемья. Ярослав «обрадовался и помощь дать обещал». Игорь поехал в Киев — представиться Святославу и Рюрику; и те тоже «рады были ему». Судя по «Слову», Игорь ехал также и поклониться за чудесное спасение киевским святыням:
Глава одиннадцатая. НОВЫЕ ВОЙНЫ
«Слово о полку Игореве» завершается возвращением князя из половецкого плена, и лишь отдельные зыбкие намеки на позднейшие события находим мы в нем. Но у Игоря впереди были новые заботы и новые брани, внутренние и внешние. Мы мало знаем о том, чем занимался князь в ближайшие год-два после возвращения в Новгород-Северский, происшедшего в начале 1186 года. Очевидно, он восстанавливал силы княжества, при помощи Ярослава Черниговского вытеснял половцев Гзы из Посемья, а также принимал меры по выкупу пленников и восстановлению союза с Кончаком. Последнее вскоре дало плоды. В конце 1186-го или в начале 1187 года Игорю удалось примирить остававшегося всё это время в Путивле Владимира Ярославича с его отцом Ярославом Осмомыслом — тот, чувствуя приближение смерти, предпочел видеть законного сына при себе, хотя стол ему оставлять так и не желал. В 1187 году Владимир уехал в Галич, а сопровождал его Святослав, старший из остававшихся при Игоре сыновей. После смерти отца Владимиру все-таки удалось занять престол, хотя это стоило Галицкой земле немало кровавых треволнений. |
