Владения, доставшиеся Святославу по завещанию отца, были огромны. Еще со времен княжения в Чернигове брата Ярослава Мудрого Мстислава Лютого город считался столицей всего левобережья Днепра. К владениям Мстислава, а затем Святослава относились и русские оплоты в Подонье и Приазовье — Белая Вежа на Дону и запиравшая Керченский пролив Тмутаракань. В Тмутаракани Святослав посадил своего старшего сына Глеба. Ярослав отрезал от прежних владений Мстислава крайний юг с городом Переяславлем, отдав их любимому сыну Всеволоду, младшему брату Изяслава и Святослава. Но зато к Святославу отошла на севере обширная Ростово-Суздальская земля, которая как раз при Ярославе Мудром стала особенно интенсивно осваиваться славянами. На севере земли Святослава достигали Белозерья и других восточных окраин Новгородчины. Значительная часть окраинных северо-восточных земель была занята угро-финскими племенами: На Муромщине жила мурома, на Ростовщине — меря, на Рязанщине — мордва (эрзя), в Белозерье — весь (вепсы).

В этих землях были еще сильны позиции язычества, вольготно чувствовали себя волхвы. Впрочем, это касалось и гораздо более обжитых, и гораздо более «русских» областей. Язычниками оставались жившие по Оке вятичи, а в немалой части и родственные им радимичи на Соже. Те и другие платили Святославу дань-«повоз», но, как уже говорилось, сохраняли автономию еще и в позднейшие годы. Мало чем отличались (если вообще отличались) от волхвов Ростовщины известные из «Слова о полку Игореве» придворные «песнотворцы» вроде «вещего» Бояна, «Велесова внука», которому приписывалась магическая сила. Захваченные боярином Янем в Ростовской земле волхвы-мятежники, как видно, недаром стремились предстать перед Святославом Ярославичем, покровителем Бояна — и недаром Янь не стал везти их к своему князю, а учинил суд на месте. Именно в правление Святослава в Ростове был убит язычниками — вероятно, безнаказанно — епископ Леонтий.

Первое время правление братьев Ярославичей, в согласии с завещанием отца, было действительно братским и дружным. Изяслав, Святослав и Всеволод вместе приняли решение о судьбе освободившихся со смертью их младших братьев Вячеслава и Игоря уделов во Владимире-Волынском и Смоленске, вместе освободили из узилища некогда заточенного их отцом псковского князя Судислава Владимировича. В 1060 году уже вчетвером, вместе с Всеславом Полоцким, они ходили на кочевников-торков и нанесли им поражение.

Братья оставались союзниками и в первые годы междоусобной брани, вскорости захватившей Русь. Началась она как раз с владений Святослава. В 1064 году в Тмутаракани объявился сбежавший из принадлежавшего Изяславу Новгорода Ростислав Владимирович — сын старшего из сыновей Ярослава. То был первый в череде «князей-изгоев», которых старшие родичи обделяли наследством; позднее в этой роли окажутся и сыновья самого Святослава. Пока же Ростислав со своими новгородскими сторонниками выбил из Тмутаракани молодого Глеба. Когда в 1065 году Святослав явился к городу, Ростислав покинул Тмутаракань, «не боясь брани, но не желая против дяди своего оружия поднять». Святослав опять посадил в Тмутаракани Глеба, но сразу после ухода дяди Ростислав вернулся и вновь выгнал Святославича из города. Только смерть Ростислава, отравленного византийским агентом в следующем году (может быть, не без ведома дядьев), вернула Тмутаракань под власть Святослава и Глеба — последнего жители сами призвали обратно.

Между тем Русь одолевали другие заботы. В 1067 году открыто выступил против Ярославичей давно стремившийся расширить свои владения на севере Руси Всеслав Полоцкий.