Ростислав и Святослав, подступив к городу, предложили Изяславу замириться: «Целуй нам крест. Ты в отчине своей, Чернигове, а мы в Киеве будем, все сами по себе». Но Изяслав на этот раз мириться не собирался: «Вы это начали, пришли на меня, — как мне с вами Бог даст». Когда в окрестностях Чернигова войско Глеба соединилось с дружиной Изяслава, Ростислав оценил силы противника, намного превосходящие его собственные, в основном за счет половцев, и перепугался. Его прежняя уверенность в победном исходе предприятия пропала, и он вновь послал к Изяславу — «начал давать ему под собой Киев, а под Мстиславом Переяславль». Узнав об этом, Мстислав немедленно покинул дядю. Увидев начавшееся отступление, половцы обрушились на киевские полки — и вся рать Ростислава обратилась в бегство. Святослав Всеволодович был захвачен в плен. Изяслав Давыдович и его жена выкупили у половцев двоюродного племянника и еще многих русских пленников, а беглецам дали приют в Чернигове.

В Киеве началась паника. Вместо двух князей в городе теперь не было ни одного, киевляне боялись половецкого приступа. Изяслав Давидович решил, что настало его время повторить деяние Всеволода Ольговича. «Хочу к вам ехать», — сообщил он в Киев. Тамошняя знать выслала в Чернигов посольство. «Поезжай в Киев, — просили послы, — пусть не возьмут нас половцы. Ты нам князь, поезжай». Изяслав сразу же отправился на свое новое княжение, а Глеба Юрьевича посадил в Переяславле.

Святослав Ольгович поддержал двоюродного брата, но сам в его авантюре не участвовал. Изяслав сразу по вокняжении послал за ним и предложил Чернигов. Святослав, конечно, согласился, однако не был уверен, что Изяслав удержит Киев. Он узнал, что Юрий уже выступил в поход, а «перед Юрием невозможно им удержаться».

Юрий действительно двигался на Киев. После смерти Изяслава ему подчинился Великий Новгород, а теперь ему присягнул и опозоренный недельным киевским княжением племянник Ростислав Смоленский. Когда суздальский князь вступил в северские пределы, Святослав Ольгович устремился ему навстречу. У Синина моста в окрестностях города Радогоща сваты встретились и объединили силы. Несколько позже, у Стародуба, объявился и Святослав Всеволодович, покаялся за недавние прегрешения: «Избезумился я», — и «ударил челом». Святослав Ольгович молил союзника за племянника, «прося принять его в любовь», и Юрий согласился. Святослав Всеволодович целовал крест на верность Юрию и Святославу Ольговичу, признавая над собой их власть и старшинство. Юрий велел и ему присоединиться к походу. Князья втроем вступили в Стародуб, а оттуда пошли в уже принадлежавший Святославу Ольговичу Чернигов.

С дороги Святослав Ольгович отправил посла к Изяславу Давидовичу. «Пойди, брате, из Киева, — заклинал он. — Идет к тебе Юрий, а позвали его мы оба». Изяслав, однако, не дал ответа. Когда князья достигли Чернигова, Святослав отправил новое послание: «Иди из Киева, — пусть идет в Киев Юрий, а я тебе Чернигов уступлю христианских ради душ, чтобы не погибали». Святослав и сам боялся обвинений со стороны Юрия, ведь он знал о намерении Изяслава сесть в Киеве, хотя и не принял участия в воплощении его замысла.