Хорошо. Ладно. Прекрасно. Отлично. Выпущу пар на тренировке, а потом найду Джи, и будет ей настоящая кара. Что вообще значит это ее «пока»? Куда «пока»? Насовсем? Нет уж, я еще не все.

Я фыркнул и пошел собираться. У меня час до тренировки, а надо привести себя в порядок, захватить одежду. Напишу-ка я Стейси! Он-то в курсе ее рабочих смен. Может, она работает? Да, точно, она работала. Других логичных причин я не вижу.

Я написал Стейси сообщение и отправился в душ. Он тоже мне не ответил, но отчего-то в нем я был уверен. Наш короткий вчерашний разговор снова всплыл у меня в голове. Обычно я не копался и не разбирался в проблемах людей, с которыми сплю, но Джи – это совсем другое. Она другая. Не такая девушка, как до нее. Загадку ее уникальности мне не удалось разгадать на этой кровати. Думаю, нужно больше практики, больше исследований. Борясь с возбуждением и злостью, закинул спортивную сумку на плечо. И выругался. Я оставил байк возле караоке-бара!

– Этот день начался отвратительно! – я замер на мгновение, развернулся к незаправленной кровати. – Но закончится точно прекрасно…

Я ехал в такси и никак не мог сконцентрироваться на чем-то. Думал только о тишине от Джин, да еще и Стейси. Для меня все это в новинку. Никто и никогда вот так просто не пропадал после ночи со мной… Я пропадал, но не другие! Мы въехали на парковку стадиона, и я, не прощаясь, вышел из машины. Я крепко сжимал телефон в надежде почувствовать вибрацию от входящего сообщения. Благо никто не попался мне до раздевалки, а там даже Маттео был занят доставанием других участников команды. Я бросил взгляд на Одиссея. Нет, я настолько поражен его именем, что даже на мгновение позабыл о своих терзаниях. Все вокруг называли его Такеда. Даже на его футболке было написано Такеда. Какой-то непорядок. Надеюсь, в парных тренировках мне попадется именно он. Не хочу ни с кем разговаривать. Скорее бы все это кончилось, и я смог бы отправиться на поиски Джи. Сначала заеду на автомойку, вдруг она там, потом в бар. Домой к ней после разговора со Стейси я сунусь в последнюю очередь.

– Ты сам не свой, – рядом со мной сел Коул, и я приложил недюжинные усилия, чтобы удержаться от едкого комментария. – Две тренировки пропустил. Мы сказали тренеру, что ты заболел после похода в бар. – А… Так он пришел, чтобы поведать мне о прикрытии. А я-то думал, почему тренер не влетел в раздевалку с палкой.

– Спасибо.

– Но не думаю, что ты избежишь…

– Хишин! Какого черта ты вздумал болеть! – тренер забежал в раздевалку с одним из спортивных журналов в руке, которые он читал без остановки. – Посмотри на себя! Ты же настоящий бык! Какие бактерии могли тебя свалить! А ну, скажи мне честно, почему пропустил последние тренировки?

– Болел. Жутко. Чуть не умер, – я врал с каменным лицом, пока тренер сверлил меня взглядом. И тут меня осенило. У меня есть что сказать. Почти правда, между прочим. – Попал под ливень после матча «кошек». В этот день и слег.

Да, эту лихорадку зовут Джи. Предлагаю позвонить в ООН и зарегистрировать новую болезнь. Симптомы: путаница в мыслях, пелена перед глазами, дрожь во всем теле, постоянные мурашки, бешеный пульс и сбитое дыхание, стояк и неимоверное желание обладать другим человеком. Такие чувства можно было бы назвать, как и какой-нибудь ураган на экваторе.

Пока я придумывал сотни синонимов моим чувствам к Джи, тренер глубоко вздохнул и… ни капли не поверил в мои бредни. Он больше чем в пару раз старше меня и такой же хоккеист, хоть и бывший.