Минуту помолчав, они сели в авто. Чарльз повернул рычаг машины.

Сента схватила его за рукав и неуверенным голосом сказала:

— Может быть, если бы мы даже поженились, финал был бы один и тот же; и этот конец был бы ужасен.

Улыбка, появившаяся на лице Чарльза, была незаметна в темноте. Он тихо ответил:

— Может быть, вы правы.

Когда они стали прощаться и он почувствовал, что это были последние поцелуи, последние прикосновения, ему захотелось крикнуть:

«Мы оба безумны, мы позволили каким-то глупым нервам быть сильнее нас. Бросим все это, станьте моей женой и мы будем счастливы!»

Но вместо этого он только сказал:

— Итак, прощайте, дорогая.

Сента крепко держала его за руку — еще минута, и он уйдет, в последний раз она услышит шум отъезжающего авто. На завтра не будет планов приятного времяпрепровождения, не будет страстного любовника, предлагающего веселье и радость души и дающего ей такое трепетное, неизъяснимо сладостное волнение.

Склонившись к ее руке, он поцеловал ее и скрылся.

Глава XXI

Когда Чарльз уехал, Сента одна вернулась на такси в Кемпден-Хилль. Она всю ночь думала о только что сказанных словах…

Она вспомнила свою жизнь с Джорджи и маленькую квартирку, которую страсть ее подруги к переменам превращала чуть ли не каждую неделю в совершенно иную. Не проходило дня, чтобы одна из комнат не перекрашивалась; постоянно можно было наткнуться на банку с красками.

Джорджи жаловалась:

— Мне кажется, что только огромный зал какого-нибудь клуба мог бы удовлетворить мои художественные наклонности.

И все же Джорджи возлагала большие надежды на ту квартирку, которую она наняла с Сильвестром.

Довольно откровенно она объяснила свое отношение к Сильвестру.

— Не беспокойся, Сента, Сильвестр будет молодцом. Он страшно влюблен в меня и так молод, что никогда не будет знать, насколько я старше его. Я не могу продолжать жить дома, Сильвестр тоже любит свободу, приключения, перемены. Он — милый, но слабовольный мальчик. Мне кажется, что я сумею повлиять на него, и что он может создать что-либо хорошее. Сильвестр должен перестать вечно волноваться из-за неудовлетворенных аппетитов. О, я уверена, что наш брак будет прекрасен. Я постараюсь дать ему всю ту необходимую поддержку, без которой он не может ничего добиться.

В тот же вечер Клое расспрашивала дома Сенту о Сильвестре и Джорджи.

— Скажи, дарлинг, разве Сильвестр может оплатить и содержать ту дорогую квартиру, которую он нанял?

— Нет, — ответила Сента, — родные Джорджи дают ей 25 фунтов в месяц. Сильвестр будет иметь своих 20 и, кроме того, доход с трехсот, которые он имеет в год. Но в начале они будут жить с продажи своих свадебных подарков, проводить как можно больше времени у своих друзей. В общем, я уверена, что они будут очень счастливы.

Клое возразила:

— Но ведь это звучит легкомысленно.

— Нет, мама, это не так, — довольно нетерпеливо ответила Сента, — большинство молодых пар в таких же условиях, и никого это не трогает.

В конце недели Сильвестр и Джорджи записались в соответствующем бюро, напомнившем Клое ту больницу, где она только что была по делу.

Позже, в ресторане на Берклей-сквер, был завтрак. Сильвестр и Джорджи должны были остаться на ночь в городе и на следующий день уехать в Париж. Джорджи откровенно заявила: «Хочу выспаться».

Было уже поздно, около двух часов, когда они выпроводили последних гостей и остались наедине.

Сильвестр освободил ее от облака шифона и шелка, которое называется теперь платьем. Она упала в его объятия, тесно к нему прижавшись.