-- Или сил и друзей ее сыну. -- Годриг задумчиво огладил усы и небольшую бородку. -- Впрочем, порой Тарк не ждет молитв, я слышал, и делает нужные шаги заранее.

   -- Кому -- нужные? -- султанша улыбнулась и вопросительно изогнула бровь.

   -- Всем нам. -- улыбнулся в ответ аазурец. -- Повелитель с сильной рукой не всегда любим подданными, но если он не толкает свою державу на путь войны, то купцы буквально молятся на него. А принц Гемаль, я слышал, далек мыслями от войны.

   Что правда, то правда -- в воинском деле второй сын султана Джимшала не разбирался совершенно. Когда, полтора года назад, сын Хосрова Сурового послал войско против кагана Бангышлака, принцы отправились в его составе, имея чины сотников конных пехлеван, и не было во всем войске солдат несчастнее, чем солдаты Гемаля. Надменный принц мало того, что не отличался личным мужеством и не разбирался в бытовых проблемах, даже, карту читать не мог. Во время генерального сражения с армией кагана его сотня, ведомая "доблестным" сыном султана, заплутала в трех саксаулах и явилась на поле брани с таким опозданием, что, право слово, могла бы и не появляться. И наоборот, Арслан и Байасит возглавили кавалерийскую контратаку в месте флангового обхода и отчаянно удерживали численно превосходящего врага до тех пор, пока сотня принца Джимшала не вышла в тыл к противнику и не обратила того в бегство таранным ударом. Взаимной любви принцам эта история не прибавила, особенно между ее главными участниками. Сына Фирузы, с легкой руки (и острого языка) принца Ильяса, презрительно прозвали Гемаль Резервный и особого внимания на него не обращали, а вот между тремя героями столкновения у Лысого кургана начался настоящий раздрай и выяснение отношений на тему того, кто ж таки больше сделал для победы. Джимшал, впрочем, от спора быстро отошел и предался своему любимому занятию -- винопитию.

   -- Истинно так. -- согласно кивнула султанша. -- Мой сын ненавидит звон оружия и мир почитает величайшим благом.

   -- Мудрый взгляд делового человека. -- польстил Гемалю сэр Максимилиан. -- Торговать гораздо выгоднее, чем вести войны. Так считают у нас, в семье Бойль, так считают в Холодном квартале...

   Благородный Годриг понизил голос.

   -- Так считают при дворе короля Аазура.

   -- Увы, Оттон далеко, а недруги рядом. -- вздохнула Фируза.

   -- Зато Холодный квартал и его купцы тут, под боком. И, поверьте, мы готовы на все, лишь бы караванные пути оставались спокойными.

   Старшая из жен Джимшала ненадолго замолчала, как бы взвешивая ответ.

   -- Любая мать желает своему сыну надежных и добрых друзей. -- наконец проговорила она. -- Но выбирать их он должен сам. Тебе следует подождать до утра, почтенный Хайнрих. Раньше я не увижу своего сына.

   Годриг мысленно чертыхнулся. Утро у имладонской знати начиналось едва ли не в начале третьей стражи, заполдень, а вот ночь наступала чуть ли не с рассветом.

   -- Ты можешь провести ночь тут, в гостевых покоях сераля. На улицах неспокойно, не стоит искушать судьбу. Я отдам распоряжения.

   Фируза поднялась текучим изящным движением, словно кошка, давая понять, что аудиенция закончена.

   Едва аазурец покинул ее покои, через расположенный в противоположной стене вход в комнату вошел принц Гемаль.

   -- Что скажешь, сын? -- спросила пери, не поворачиваясь.

   -- Новость столь же приятная, сколь и нежданная. -- усмехнулся тот, теребя небольшую, завитую в косичку бородку.

   -- А ты, дэви Марьям? -- султанша повернулась к старухе.

   -- Он очень хитрый человек. -- старуха отложила пяльцы и поглядела на свою собеседницу, не делая и малейшей попытки подняться.