— Черт! Я думал, ты захватил ее в пожизненное рабство и учишь обращению со спичками, па.

— Нет, я не видел ее последние минут десять.

— Наверное, она в доме осталась, — вмешался Тома. — Я ее тоже на улице не видел.

— Пойду, поищу, — Кайл повернулся в сторону дома.

— Иди, — ответствовал отец, отходя к пылающему полену.

— Кольцо не забудь, — негромко сказала ему подошедшая Симона.

— Нет, нет!!! — панически замотал головой Тома в ответ на разъяренный взгляд брата. — Я ей ничего не говорил!!! Она сама…

— Конечно, сама, — усмехнулась Сим, — не слепая. Давай, иди, — она подтолкнула брата в спину, — родителей, если что, возьмем на себя.

— Управы на вас никакой нету! — прошипел Кайл родственникам на прощание. — Вы можете не лезть не в свое дело?! Никакой личной жизни…

— Иди уже устраивай свою личную жизнь! — дружно огрызнулись брат с сестрой.

Он предположил, что Ники какого-то черта решила отсидеться в своей комнате, поэтому сразу отправился на второй этаж. А там…

Ее силуэт на фоне торцевого окна он заметил боковым зрением. Как тогда… в Монако. Уже второй раз за сегодняшний вечер он вспоминает тот благотворительный бал, который позволил ему осознать свою ошибку и изменил для него все. Неужели он знает Ники меньше года? И неужели он половину этого времени вел себя как… Он вздрогнул, вспоминая. Какое же у его девочки сердце, что она простила его?..

Кайл стоял у выхода на лестницу и смотрел на ее тоненькую фигуру, слегка подсвеченную отблесками огня с улицы… Такая хрупкая, изящная… ранимая. Хочется схватить ее и спрятать, чтобы никто и никогда больше не смел обижать! Его нежная, смешная умница. Его Ники, его! Ну кому он морочит голову? Он просто не может без нее жить. Так какого дьявола он тянет время и не может решиться?! Все предельно просто. Как и все самое главное в этой жизни.

Ник задумалась так глубоко, что отреагировала, только когда он положил ладонь ей на талию. Резко обернулась в кольце его рук.

Огромные глаза блестят, нежные губы так рядом, так близко, что он забывает, о чем хотел поговорить, что хотел сказать…

— Извини, — голос ее чуть хрипловат, — я просто слегка устала от шума и…

— Ники… — он поправляет выбившуюся прядь от ее лица, — я хочу тебе кое-что сказать…

— Да? — почему-то шепотом отвечает она.

Какого черта он стал говорить именно так? Понятия не имеет! Но, как и всегда в моменты сильного волнения, он внезапно перешел на родной язык.

— Ti amo (ит. Люблю тебя), — шепнул негромко. — Ti amo, mia ragazza (ит. Люблю тебя, моя девочка).

Потом спохватился, что говорит не на том языке, но исправиться не успел. Ее широко распахнутые потрясенные глаза и…

— Я знаю… что это означает…

— И что же это означает? — выдыхает он.

Она какое-то время смотрит на него. А потом губы ее долгожданно дрогнули.

— Ti amo… Это значит — я люблю тебя. Я люблю тебя… Кайл.

Он выдыхает, еще раз, с чувством нереального облегчения. Прижимается своим пылающим лбом к ее прохладному. Пальцы слегка подрагивают, очерчивая линию ее скулы, невесомо прикасаясь к мягким линиям нежного рта. Она неожиданно прихватывает его палец губами.

— Ниииик… — выстанывает он, — погоди! Я должен еще кое-что тебе сказать!

Торопливо вытаскивает из кармана ту самую коробочку, один щелчок и глазам Ник предстает сверкающее великолепие семикаратного сапфира в обрамлении бриллиантов поменьше.