|
– Разумеется, мы загадочным образом будем встречать друг друга в самых необычных местах, как в тот вечер, помнишь, на площади Бастилии. – На улице Даваль. – Я был здорово пьян, и ты вдруг появилась на углу; мы стояли и смотрели друг на друга, как дураки. – Я думала, что ты в тот вечер идешь на концерт. – А ты, дорогая, сказала мне, что у тебя вечером свиданье с мадам Леони. – И так забавно – встретились на улице Даваль. – На тебе был зеленый пуловер, ты стояла на углу и утешала какого-то педераста. – Его взашей вытолкали из кафе, и он плакал. – А в другой раз, помню, мы встретились неподалеку от набережной Жеммап. – Было жарко, – сказала Мага. – Ты мне так до сих пор и не объяснила, что ты искала на набережной Жеммап. – О, совершенно ничего. – В кулаке ты сжимала монетку. – Нашла на краю тротуара. Она так блестела. – А потом мы пошли на площадь Республики, там выступали уличные акробаты, и мы выиграли коробку конфет. – Ужасных. – А еще было: я вышел из метро на Мутон-Дюверне, а ты, моя милая, сидела на террасе кафе в обществе негра и филиппинца. – А ты так и не объяснил мне, что тебе понадобилось на Мутон-Дюверне. – Ходил к мозолистке, – сказал Оливейра. – Приемная у нее в фиолетово-красных обоях, а по этому фону – гондолы, пальмы, парочки под луной. Представь все это тысячу раз повторенное размером восемь на двенадцать. – И ты ходил ради этого, а не ради мозолей. – Мозолей у меня не было, дорогая моя, а жуткий нарост на ступне. Авитаминоз, кажется. – Она тебя вылечила? – спросила Мага, подняв голову и глядя на него очень пристально. При первом же взрыве хохота Рокамадур проснулся и запищал. Оливейра вздохнул, сейчас все начнется сначала, какое-то время он будет видеть только спину Маги, склонившейся над кроваткой, и ее снующие руки. Он взялся за мате, достал сигарету. Думать не хотелось. Мага вышла помыть руки, вернулась. Они выпили два или три кувшинчика мате, почти не глядя друг на друга. – Хорошо еще, – сказал Оливейра, – что при всем этом мы не устраиваем театра. И не смотри на меня так, подумай немножко – и поймешь, что я хочу сказать. – Я понимаю, – сказала Мага. – И я смотрю на тебя так не поэтому. – Ax, значит, ты… – Да, но совсем чуть-чуть. И лучше нам не говорить на эту тему. – Ты права. Ладно, похоже, я просто прогуляюсь и вернусь. – Не возвращайся, – сказала Мага. – В конце концов, не будем делать из мухи слона, – сказал Оливейра. – Где же, по-твоему, я должен спать? – Гордиев узел, конечно, узел, но на улице – ветер, да и температура – градусов пять ниже нуля. – Лучше тебе не возвращаться, Оливейра, – сказала Мага. – Сейчас мне легко сказать тебе так. Пойми меня. – Одним словом, – сказал Оливейра, – сдается, мы немного торопимся поздравить друг друга с savoir faire [ [72 - Здесь: с ловким завершением дела (фр.).]]. – Мне тебя так жалко, Орасио. – Ах вот оно что. Осторожнее с этим. – Ты же знаешь, я иногда вижу. Вижу совершенно ясно. Представь, час назад мне показалось, что лучше всего мне пойти и броситься в реку. |
