Остановившись, он какое-то время смотрел на меня, а затем в его холодно-равнодушном взгляде что-то изменилось. Это было недоумение. Затем к нему прибавилось беспокойство. Суилисс, упырь, проживший сто тридцать лет и давно забывший о человеческих чувствах, сейчас смотрел на человека и не понимал столь необычного поведения для обычной еды. Спокойно стоит и смотрит на него, дитя мрака и ужаса, вместо того чтобы ползать на коленях, рыдать и молить о пощаде. Мысль о предстоящем наслаждении несколько отвлекла его от странного поведения этого человека. Упырь любил эти моменты, ему нравилось вдыхать ужас, источаемый жертвой, наслаждаться дрожью и плачем ничтожных человеческих особей. Сейчас, сейчас он доберется до его крови и плоти….

— Пади на колени, червь!

Растянув губы в кровожадном оскале, вампир застыл в ожидании истерического плача и воплей о пощаде, а когда не дождался привычной для него реакции, недоуменно спросил: — Почему молчишь?

— Боюсь. Поэтому и молчу.

Ответ поразил кровососа не столько словами, сколько спокойно-равнодушным тоном, каким они были произнесены. Недоумение сменилось яростью. В висках застучали молоточки: кровь, убить, кровь, убить. Кровь!! Убить!! Рот Суилесса распахнулся, открывая за бледными узкими губами острые клыки. Полы плаща стремительно взлетели вверх, открывая его белые, тонкие, но в тоже время обладающие нечеловеческой силой, руки. Он уже был готов растерзать этого ничтожного человечка, как какая-то неведомая сила отшвырнула его прочь, со страшной силой впечатав в стену. Ошеломление, длилось недолго, какое — то мгновение. Упырь стремительно вскочил на ноги, готовый броситься и разорвать на клочки жалкого червя, посмевшего бросить ему вызов, но то, что он увидел, заставило его не только замереть на месте, но и инстинктивно прижаться спиной к стене. В нескольких метрах от него стояла смерть, вперив в него, полные жгуче-желтого огня, глаза. Вампиру, давно забывшему, что такое страх, теперь пришлось о нем вспомнить. В одно мгновение хищник и жертва поменялись местами. Кошмарная тварь, пригвоздив Суилесса своим взглядом, теперь наслаждалась нарастающим в вампире страхом, а когда ей это надоело, одним глотком выпила из него магию крови, которая соединяла мертвую душу с телом больше ста тридцати лет.

Существо, проводив взглядом упавший на пол тяжелый плащ, который при падении взметнул в воздух, истлевший до тончайшей пыли, прах упыря, мгновенно развернулось, затем небрежно-быстрым движением руки отбросив в сторону тяжеленного голема, молнией метнулось в открытую дверь. Смерть Суилесса мгновенно оборвала телепатическую ниточку-связь с каждым из двух десятков вампиров, обитавших в подземельях Заброшенного Храма. Кровососы, узнав о смерти своего собрата, не знали другого, что с этого момента они из охотников превратились в добычу. Около двух столетий упыри считали себя хозяевами этих мест, а теперь нашелся более страшный и опасный хищник, который, в десятки раз, превосходил их в скорости реакции, быстроте, силе и кровожадности. Потеряв с десяток собратьев, оставшиеся вампиры попытались скрыться в лабиринтах Забытого Храма, но и здесь их находила смерть. Наконец кому-то из кровососов пришло в голову, что их спасение заключается в бегстве из собственного дома, ставшего теперь для них смертельной ловушкой.

Придя в себя, мне вдруг стало понятно, что куда-то стремительно бегу. Это оказалось для меня большой неожиданностью.