— Развелась, и за боксёра замуж вышла! — чуть ли не выкрикивает он. — Сказала, что я мямля. А я не такой… я настоящий… Скоро все обо мне заговорят, и тогда она поймёт, каким я был!

Глава 19

— Скорее всего, — произношу я, аккуратно подбирая слова, — если с нами в воздухе что-то случится, то уже никто ничего про нас не поймёт.

— Это ещё почему? — мужчина с вызовом вскидывает подбородок.

Он впивается в меня взглядом, словно хочет удостовериться, не вру ли я.

— Так, мы над морем сейчас летим, — поясняю, — обломки после даже водолазы не найдут. Пропадёт точка с радаров, и всё. А ваша супруга, уж простите, ничего, кроме облегчения, не почувствует. Вы ей, можно сказать, освободите дорогу к дальнейшему личному счастью.

— Да как же так-то? — на лице у моего соседа борются сразу несколько эмоций, главная из которых какая-то детская обида.

— Вот так, — припечатываю я, — с глаз долой, из сердца вон.

Не давая ему времени на раздумье, я достаю из кармана подаренный Багратионом коньяк и решительно сворачиваю винтовую пробку.

— Вот, хлебните.

Мужчина опасливо оглядывается, как троечник на экзамене. Только что угрожал нас к Нептуну в гости отправить, а сейчас стюардессу застеснялся. Но та занята чем-то в буфетном отделении за шторкой. На рейсе она всего одна, самолёт небольшой, справляется.

Так что он принимает бутылку и делает глоток. Чуть поразмыслив, повторяет процедуру и замирает, уставившись в пространство. На его бледные щёки потихоньку возвращается румянец.

«А жизнь-то налаживается», — вспоминаю я старый анекдот.

Словно опомнившись, сосед передаёт бутылку мне.

— И как же быть? — спрашивает он, словно ждёт от случайного попутчика каких-то серьёзных жизненных откровений.

И я его, разумеется, не разочаровываю.

— Жить, — говорю я, — вы уже развелись?

— Вчера! — он зачем-то лезет в карман, видимо, за паспортом, но я останавливаю его, возвращая коньяк.

— Это надо отметить! — провозглашаю я, — Так вот она, настоящая свобода. Прилетишь в Крым, там девчонки, как на подбор, умные, красивые! Самый лучший способ отомстить своим бывшим знаешь какой?

— Какой? — мой сосед внимает мне, словно гуру.

— Быть счастливым!

Слыша стук каблучков стюардессы, я быстро прячу бутылку, в которой осталось едва ли половина.

Наш самолёт идёт на посадку, мы пристёгиваем ремни, и становится не до разговоров.

В Симферопольском аэропорту мужчина, едва кивнув мне на прощание, исчезает в потоке пассажиров вместе со своим странным чемоданчиком.

Была ли у него там действительно бомба, или электробритва «Харьков» да пара сменных носков, я так никогда и не узнаю. Но я искренне желаю ему, как пишут в пошлых поздравительных открытках «простого человеческого счастья».

А вот меня физиономия в толпе встречающих совсем не радует. Точнее, с одной стороны, приятно, конечно, что о тебе беспокоятся и ждут с нетерпением.

С другой — понимаешь, что строится эта забота целиком на меркантильном интересе.

— Уф-ф-ф! — Юра демонстративно отмахивается от крепкого коньячного духа. — По тебе, Фёдор, сразу видно, что ты отдохнул и полон сил.

Ну да, я, что называется, «с корабля на бал», точнее, в обратном направлении. Из-за стола на самолёт, да ещё по пути добавил. Молодой организм крепок и держит удар, но поспать бы мне часок-другой совсем не помешало.