должен  сделать  это,  Нелл.  А  тебе  нужно  быть  рядом  с  ним  и  показать,  что  ты

поддерживаешь его, несмотря ни на что. Надеюсь, он снова проучит Харли. Просто дай ему

время.

Я в полном неверии таращусь на Грэхема.

–  Ты  действительно  только  что  сказал  мне  быть  хорошей  маленькой  подружкой  и

стоять рядом с мужчиной, пока он игнорирует меня и обращается со мной как с дерьмом в

надежде, что он вытащит голову из зада, когда наиграется в свои детские игры?

У  Грэхема  хотя  бы  хватило  порядочности  вздрогнуть.  Он  поднял  руку  и  почесал

затылок.

– Ну, из твоих уст это звучит реально хреново...

–  Еще  бы!  –  выплевываю  я,  протискиваюсь  мимо  Грэхема  и  вылетаю  из  этой

дурацкой,  Богом  забытой  комнаты.  К  черту  этот  конференц-зал.  К  черту  Грэхема  и  его

дерьмовые советы, и к черту Гевина Сента, если он считает, что я собираюсь терпеть его

дерьмо еще хотя бы секунду.

Покидаю  коридор,  нажимаю  кнопку  лифта  и  делаю  глубокий  вдох,  изо  всех  сил

стараясь  успокоиться.  Я  дам  Гевину  еще  один  шанс  рассказать  мне,  что,  черт  возьми, происходит.  Если  я  не  получу  нужные  мне  ответы,  то  уйду  прежде,  чем  влюблюсь  еще

сильнее, чем сейчас.

***

удалось найти тайник с виски несколько часов назад и как следует приложиться к одной из

бутылок. И поделом ему, если она самая дорогая.

–  Много  выиграл?  –  холодно  спрашиваю  я,  когда  он  выходит  из-за  угла  и

останавливается, увидев меня на его кухонном столе с бокалом виски в руках.

– Долго ты уже здесь? – интересуется он, выйдя из оцепенения. Он тянет галстук на

шее, чтобы ослабить его и расстегнуть верхнюю пуговицу. В другой бы момент я посчитала

бы это движение сексуальным, но сейчас я слишком зла, чтобы думать здраво. Когда я ушла

от Грэхема, то открыла статью на телефоне и заметила одну очень важную деталь.

– С момента, как Грэхем рассказал мне, что ты принял вызов Харли и планируешь

сыграть с ним в эфире, дабы доказать насколько ты крут.

Тяжело вздохнув, он сдергивает галстук и небрежно бросает его на пол.

– Все не так просто, Пенелопа. Ты понятия не имеешь, как там всё устроено.

– Ты прав, я не знаю! – рявкаю я, вставая со стула и топая в его сторону. – И знаешь

что? Мне насрать! Мне плевать, как там все устроено или что там за история с этим «яблоко

от яблони», – говорю я, используя воздушные кавычки, чтобы он понял, насколько смешна, по моему мнению, создавшаяся ситуация. – Я знаю только, что какая-то волосатая горилла

наговорила дерьма о твоем отце, и из-за этого мой парень превратился в придурка. И мне

это осточертело! Тебе не обязательно с ним играть. Ты можешь просто проигнорировать

его, Гевин. Конец света не произойдет...

– Ты ни хрена не понимаешь! – кричит он, отскакивая от меня. – Я не могу отступить!

Именно этого он и хочет. Я лучший игрок в мире. Лучше меня был только один человек, Пенелопа. Хочешь узнать кто?

Я качаю головой, пораженная ядом в его голосе.

– Мой гребаный отец!

–  Ну  и  что?  –  спрашиваю  я,  разведя  руки  по  сторонам.