дыхание тяжелое, сердца бьются быстрее в такт друг другу. То, как наши глаза ищут друг

друга — единственное движение в комнате.

Делая шаг вперед, я скольжу пальцем по ее восхитительной ноге, немного поднимая

выше  ткань  ее  юбки,  просто  чтобы  оценить  реакцию.  Пенелопа  не  двигается,  даже  не

возражает, она лишь продолжает тяжело дышать, ее глаза наполнены похотью, так что я

перемещаю пальцы чуть выше. Не думаю, что Пенелопа осознает, но она облизывает губы

самым соблазнительным образом, так что они блестят на свету, проникающем из угла.

Я принимаю это за намек двигаться дальше. Обеими руками поднимаю ее юбку до

талии,  открывая  взору  изысканные  желтые  кружевные  стринги,  цвет  контрастирует  с  ее

загорелой кожей. Она провела какое-то время под солнцем Лас-Вегаса.

— Ч-что т-ты делаешь? — спрашивает она, заикаясь.

— Чего бы тебе хотелось?

Я  провожу  пальцами  по  кружеву  ее  стрингов,  затем  по  ткани,  которая  прикрывает

киску и круговым движением возвращаюсь к линии талии, демонстрируя свои намерения.

— Я не знаю.

Потянувшись к обеим ее рукам, я хватаю их своей одной и поднимаю над ее головой, держа крепко прижатыми к стене. Быстрым взглядом осматривая ее тело, наслаждаясь тем, как ее грудь высоко и соблазнительно вздернута, умоляя о моем прикосновении, тем как ее

дыхание становится все более рваным, как ее пьянящий взгляд все больше заволакивает

похоть.  Ее  рот,  может  и  говорит,  что  она  не  знает,  но  ее  тело  разговаривает  со  мной

движениями, умоляя трахнуть ее, заставить кончить.

Прижимаясь губами к ее  уху, пока скольжу пальцем по самой деликатной  части ее

тела через лоскут ткани, я говорю:

— Не играй со мной, мисс Прескотт. Чего ты ждешь от меня прямо сейчас?

Через тонкую ткань ее стрингов, я могу почувствовать ее возбуждение; она влажная, горячая и готовая.

Она не отвечает, не хочет говорить, поэтому мне нужно добиться этого от нее.

Сдвигая  материал  в  сторону,  я  прижимаю  палец  к  ее  щелке,  едва  проскальзывая

внутрь.

Слабое «о боже» срывается с ее губ, пока она слегка раскачивает бедрами из стороны

в сторону, поощряя мои пальцы скользить глубже.

— Продолжишь дергать бедрами, и я уберу пальцы, — проверяю я ее. Мгновенно она

останавливается, и я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моем лице.

Царапая своей щетиной ее кожу и прижимая губы к ее уху, я говорю:

—  Ты  знаешь,  что  когда  флиртуешь,  обычно  перебрасываешь  волосы  на  одну

сторону?  А  когда  нервничаешь  скручиваешь  руки  вместе.  Когда  злишься,  твои  руки

дергаются  по  бокам.  Но  мое  любимое,  когда  ты  заинтригована.  Знаешь  почему?  —  она

трясет головой не в состоянии сказать. — Потому что когда ты заинтригована, твой взгляд

пристальный и удивленный. — Потираюсь щекой об ее, напоминая ей о грубой природе

моей власти. — Я наблюдал за тобой сегодня, наблюдал, как твой взгляд был сосредоточен

на моих пальцах, пока я переворачивал фишки, держал стакан и играл с картами. Скажите

мне, мисс Прескотт, почему вы так заинтригованы моими пальцами.

Пенелопа все еще не отвечает.