— Я отвезу тебя домой.

Подхваченный ветром снег сек его по лицу. У них за спиной сердито ревело покрытое белыми барашками озеро Мичиган и с грохотом обрушивало пенные волны на ни в чем не повинный берег.

— П-правда, з-здесь очень к-красиво? — спросила Сара, еле шевеля оледеневшими губами.

— Я отвезу тебя домой, — повторил Нэш.

Она тихонько вздохнула и покачала головой, давая понять, что это уже не имеет значения: слишком поздно.

Двигаясь по ее следам, Нэш обнаружил ее туфлю, поднял ее, вытряхнул снег, потом обхватил пальцами ледяную ступню Сары, пытаясь ее согреть. Ей самой, казалось, было уже все равно. Она даже не замечала холода.

— Что я наделала? — прошептала она себе под Hoc. — Что я наделала?

Горло у него перехватило, он даже засомневался, что сумеет выговорить хоть слово.

— Ошибки случаются у всех, — проговорил Нэш, еле ворочая языком. — Если он любит тебя… Если ты его любишь…

До него донеслось сдавленное рыдание.

Не в силах смотреть на нее, он отвернулся, присел на корточки, оперся руками на землю:

— Забирайся.

— Ч-что?

— Ты не можешь идти босиком по снегу. Садись верхом.

Осторожно, неуверенно, она прислонилась к его спине. Нэш подхватил ее под колени, пока она не передумала и опять не убежала, и выпрямился. Ее руки доверчиво обвились вокруг его шеи. И он понес ее на закорках обратно к домику.

18

Сара сидела на диване, закатав свои эластичные рейтузы выше колен и погрузив ноги в ведро с теплой водой.

— Тебе чертовски повезло: прогуляла бы по снегу еще немного — отморозила бы пальцы, — заметил Нэш. — И еще тебе повезло, что температура была не слишком низкая.

Она вытащила ноги из воды и стала вытирать их. Нэш отнял у нее полотенце, опустился перед ней на колени и принялся энергично растирать маленькие изящные ступни.

— Хочу, чтоб ты знала: я не стал бы всего этого делать для кого-нибудь еще.

Теперь ее ноги были сухими и теплыми, пальцы слегка покалывало от прилива крови. Она свернулась клубочком, забившись в угол дивана, укутавшись пледом по самые плечи.

Нэш унес ведро и полотенце, а через пару минут вернулся с двумя тарелками в руках.

— Я не голодна.

Нэш поставил тарелки на стол перед ней:

— У тебя вообще-то есть система пищеварения? Или ее забыли вмонтировать при сборке? А может, ты на жидкой диете?

— Смешно.

Сара бросила взгляд на свою тарелку. Подогретая яичница. Обмякшие тосты. У нее в животе всколыхнулась тошнота.

— Ешь, а не то мне придется кормить тебя силой. Нэш опустился в кресло напротив нее, подхватил свою тарелку с вилкой и принялся за дело. Волосы у него были взъерошены. Он нуждался в бритье. У него был вид бродяги. Бродяги, внушающего доверие.

Ей хотелось бы узнать его получше. Ей хотелось бы никогда с ним не встречаться. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хотелось бы просыпаться рядом с ним каждый день.

Нэш вскинул голову и обнаружил, что она не ест. Он погрозил ей вилкой:

— Я не шучу насчет насильственного кормления.

У Сары начисто отсутствовал аппетит, но она взяла тарелку. Воткнула вилку в яичницу. Поднесла ко рту. Проглотила. Потом еще кусочек.

— Этого не должно было случиться, — сказала она, сглотнув.

— Чего?

— Нас с тобой.