После напутствия командира мы оседлали «биммер» и покинули нашу «смолобазу». «Похоже, это начинает входить в привычку…» – думал я, любуясь окрестными пейзажами. Любоваться, правда, было особо нечем: мы ехали по разбитой лесной дороге по обычному сосновому лесу, мало, чем отличавшемуся от подмосковного. Зельц попробовал, было завязать разговор, но Люк вёл мотоцикл, а я, попробовал отвечать, но чуть не прикусил язык на очередной рытвине. Так, в молчании, мы проехали около километра и выехали из леса. Впереди лежала какая-то деревенька. Я, держась одной рукой за ручку, и стараясь не вылететь из седла (всё-таки Люк ехал слишком резво для этой дороги, а может, я отвык от езды на мотоцикле без задней подвески), достал из-за пазухи карту и попробовал прочитать название. Безуспешно. Тогда я хлопнул Люка по плечу, прося остановиться.

    – Что случилось? – затормозив, спросил Саня

    – К местности привязаться надо.

    – Давай.

    «Так, какая-то паутина из дорог…» – подумал я, водя пальцем по карте и пытаясь соотнести ориентиры на местности со значками карты.

    – Ну, как, определился? – поторопил меня Люк.

    – Ага. Вон, впереди из-за рощи домики виднеются, это – Заречье. Значит нам туда, в сторону Жуковки, а там уже шоссейка в нужную нам сторону. – Я проиллюстрировал свои предположения, водя пальцем по карте.

    – А может, направо свернём, вот, видишь, здесь просёлок обозначен от Вязовщины на Шепели. Поспокойней будет… – предложил Люк

    – Да, давай направо, я просёлок не заметил. Четыре километра прыжков по буеракам, и впереди показалось крупное село.

    – Это и есть Шепели! – повернувшись, сказал мне Люк.

    – Тормози.

    На шоссе, проходящем через село и находившемся от нас метрах шестистах, я заметил несколько машин и подвод.

    – А оживлённенько тут. Будем на шоссе вылезать? – спросил я у Люка.

    – Давайте-ка изобразите какую-нибудь пантомиму, а я пока понаблюдаю, – попросил он нас с Зельцем, доставая бинокль.

    – Ну что сержант, по маленькому не хочешь? – спросил я Дымова, слезая с мотоцикла.

    – Что вы спросили, товарищ старший лейтенант? – не понял тот.

    – Я говорю, с мотоцикла слезай и писай на обочину!

    – А я не хочу.

    – Ну что ты за человек такой, Дымов? Стране и партии от тебя такая малость нужна, а ты упёрся… – продолжал я подтрунивать над несчастным, ничего непонимающим Зельцем.

    – Тох, отстань от человека! Не видишь, он смущается? – спас бывшего милиционера от растерзания сердобольный Люк. «А сам, вон, смех еле сдерживает!» – подумал я, но от Зельца отстал. Присев на корточки, я тоже достал бинокль и стал изучать окрестности.

    – Сань, третий дом справа в ближней линии – во дворе грузовик.

    – Ага. А во втором, в этой же линии, белья многовато на заборе сохнет. Надо полагать, большая постирушка у солдат рейха.

    – Посты на въездах есть?

    – Неа.