Челядь не ударила лицом в грязь. Паштеты и заливные, изысканные салаты, тонко нарезанная ветчина и колбасы подавались на сервизных тарелках, украшенных лилиями. В хрустальных чашах на столе разноцветно светились фрукты. Пузатились бутылки с прекрасными винами, шампанским и коньяком.

— А обезьянки? Будут обезьянки? — волновался кардинал Сутерне. — Их давно уже не подавали к столу.

— К столу? — раскатился густым смехом маршал де Ре. — Разве они надоели кардиналу в постели?

— Граф! Не забывайтесь! — пронзительно завопил Сутерне. — В моем лице вы оскорбляете не меня, но Бога!

— Сомневаюсь, что Бог занимался гнусными делишками вроде ваших, — расхохотался пьяный маршал.

— Прекратите, господа, — сказал Бертран. — Разве можно собачиться в присутствии короля? Маршал, извинитесь перед кардиналом!

— Слушаюсь, Ваше высочество, — склонился в поклоне маршал. — Прошу прошения, Ваше святейшество, это все коньяк, он лишает людей благоразумия.

Между тем гуляние шло своим чередом, медленно пьянели люди и уставали лакеи, суетящиеся у стола.

— Вообще-то ты неплохой парень, Бертран, — фамильярно сказал Монбарон, хлопая короля по спине. — Я всегда знал, что из тебя получится неплохой королек. Луи был слишком жестким монархом, из него постоянно пер группенфюрер СС. А с тобой мы столкуемся. Ты далеко пойдешь, парень, если будешь держаться нас. Ей-богу, я чувствую к тебе искреннюю симпатию.

— Спасибо, — сказал Бертран и повернулся к герцогу де Рогану.

Тот едва заметно кивнул.

— Господа! — крикнул король, вставая. — Минуточку внимания, господа!

— Скажи им, парень, — сказал Монбарон. — Скажи им, пусть проникнутся… Как ты мне нравишься!

Лица сидящих за столом людей повернулись к королю. Смотрели, впрочем, с брезгливым любопытством: что важного может сказать сопляк, посаженный ими на трон вместо покойного родного дяди и не способный отомстить за него?

— Вы уверены? — тихо спросил Бертран.

— Не волнуйтесь, сир, говорите все, что задумали, — так же тихо отозвался герцог де Роган.

— Господа, — вновь поднял бокал король. — Я очень рад, что иы все здесь собрались, а потому можете услышать меня. Как вы помните, я обещал не мстить вам за смерть короля. Разумеется, я никогда не нарушу данной мною клятвы. Это было бы не по-королевски. Но три недели назад я стоял здесь перед вами беззащитный и открытый, а вы швыряли в меня объедками. Вот этого я вам простить не могу! — неожиданно рявкнул он, и сам удивился силе своего голоса. — Маршал де Ре! Перед вами люди, оскорбившие короля! Король приказывает вам — действуйте!

Все было словно отрепетировано: люди маршала де Ре, в основном крепкие среднего возраста и с неистребимой военной выправкой возникали перед креслами, в которых сидели сановники, подхватывали их под руки и уносили из зала.

— Предательство! — пискнул кардинал Ришелье.

— Воздание по заслугам, — поправил его Бертран.

Прошло всего несколько минут, а у стола остались лишь король и его союзник, да маршал де Ре стоял подле них, громадой своей и статью внушая уверенность в том, что задуманное обязательно будет удачным.

— Сир, вы желаете справедливого суда над этими негодяями?

— Глупости, — сказал Бертран. — В конце концов, с королем они покончили без суда.