Но, главное, за это время, не видя Эвелин, он и сам наверняка остынет, уже не будет так сходить с ума из-за этой лживой интриганки. Должен же разум рано или поздно возобладать над этим непонятным безумием!

И ведь, что больше всего коробило, отчетливо чувствовал: это его собственные эмоции. Никто ему их не навязал никакой магией, чувства к Эвелин возникли сами по себе, без чьего-либо вмешательства со стороны. Ирония судьбы, иначе и не скажешь…

Но все равно это временно и точно пройдет. Понятно, что теперь нет смысла расспрашивать Эвелин, она все равно не скажет. А от очередной порции лжи он просто придет в бешенство. Зато вполне можно допросить лорда Веллера. Кто знает, вдруг посланники его вынудили участвовать в этом спектакле? Обязательно нужно выяснить, что он знает. И не временить с этим. Ведь сейчас не только посланники и инквизиция играют против него. Но и само время.

И пусть Эрдан не обладал даром предвидения, но и так интуитивно предчувствовал: как итог всего этого — Полуночный бал станет судьбоносным событием.

Которое либо спасет империю, либо навсегда ее похоронит.

4

С лордом Веллером поговорить не удалось. Тот срочно уехал, вроде как ухудшилось состояние здоровья его оставшейся в столице супруги. Прошло уже три дня, и пока он не возвращался.

Но, естественно, Эрдан не терял это время даром. Все имперские архивы магически сообщались между собой, так что отсюда, из летнего дворца, можно было изучить содержимое всех имперских хранилищ свитков. Были досконально проверены все сохранившиеся священные записи за последнюю сотню лет. По крайней мере, примерно в этот отрезок времени Ирата уже никто из людей не видел. Так что вряд ли Пресветлый исчез раньше.

Но пока результатов не было. Такое впечатление, что кто-то тщательно подчистил любые упоминания об исчезновении Ирата.

А вот с клеймом смерти дела обстояли получше. Единственной зацепкой было упоминание в одной из книг о проклятьях, и там говорилось, что клеймо относится к так называемой «божественной» магии. То есть и создать его, и уничтожить можно только ею. Но ведь «божественной» была не только сила посланников, королевская магия тоже таковой являлась. Но даже при всем совершенстве владения ею Эрдан пока не представлял, как именно возможно снять клеймо. Оставалось выяснять дальше…

И ведь он был уверен, что Эвелин сама к нему явится как миленькая. Но нет, даже на глаза лишний раз не показывалась. Ее служанка по-прежнему каждый день докладывала принцу о происходящем, но в последнее время доклад был одинаковым:

— Госпожа уходит рано утром и возвращается уже в сумерках, уставшая и вымотанная настолько, что едва на ногах держится.

Но из-за чего Эвелин который день пропадает, пока выяснить не удалось. Магическая слежка всегда обрывалась на границе леса, словно наталкиваясь на невидимую преграду, а посланные шпионить там же теряли след. Скорее всего, где-то за лесом располагалась слепая магическая зона, не пропускающая тех, чей потенциал был недостаточным. И это лишь укрепляло подозрения. Эвелин каждый раз уходила туда именно со своей компаньонкой, бывшей служительницей. И, скорее всего, они там что-то магическое готовили. И именно в слепой зоне — чтобы скрыть от посторонних.

Естественно, хороших предположений в голову не приходило. Но Эрдан пока не спешил. Что бы там две интриганки ни творили, это явно процесс не одного дня. Все серьезные магические ритуалы занимают не меньше недели, не иначе. И принц собирался застать злоумышленниц, так сказать, на месте преступления именно тогда, когда их козни скрыть не получится. То есть именно в седьмой день самолично тайно проследить.

Ну а накануне вечером был запланирован бал. И до этого хватало увеселительных прогулок и вечеров музицирования, но пока задания для избранниц не оглашались.