– Мне нужны факты. Юмор давайте отложим на потом. Кто вам помогал? Меня это начало забавлять.

– Бог,– ответил я со всей возможной убедительностью.– Кроме него, больше никто.

– Алексей прав,– подтвердила Наташа.

– Вы хотите меня убедить, что сегодня в храме сверкнула молния и из ниоткуда явился Бог?

– Михель, ты же глава здешней церкви,– хмыкнул я.– Это ты нас должен убеждать в том, что такое возможно.

А Наташа невинно поинтересовалась:

– Разве твои люди говорили другое?

По‑моему, начальник охраны начал выходить из себя. Он поставил недопитый бокал на стол и наклонился в кресле по направлению к нам:

– Послушайте, за кого вы меня принимаете?! Я позволю вам уйти лишь в том случае, если между нами будет достигнуто взаимопонимание...

– Значит, о подобном варианте развития событий нужно забыть,– прокомментировал я.– Фактам ты не веришь, а сочинять что‑нибудь похожее на правду у меня нет желания. Наташа,– я повернулся к ней,– спасибо. Я понял, что ты имела в виду. Но, кажется, мы уже все выяснили. Не стоит же злоупотреблять гостеприимством.

– Как скажешь,– дернула плечами она. Я начал подниматься.

– Сядь! – неожиданно резко сказал Михель.

И в тот же момент на мое сознание обрушилась исполинская сила, полностью лишив меня контроля над моим телом. Ноги, перестав повиноваться, подогнулись, я снова рухнул в кресло. Благо оно оказалось достаточно мягким.

Глаза телохранителя сузились, от показного добродушия не осталось и следа.

– Разговор не окончен,– произнес он, четко разделяя слова.

Давление на меня ничуть не ослабевало. Скорее наоборот. Через несколько мгновений я почувствовал, что начинаю задыхаться.

Ну вот. Не хватало еще умереть от нехватки кислорода, находясь на планете!

– Алексей,– встревожено позвала Наташа. Увы, ответить ей я был не в силах. С моими мышцами творилось что‑то невообразимое. По животу пробежала волна спазмов. Грудь уже болела, тщетно пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Окружающий мир для меня стал каким‑то нереальным, будто готовился вот‑вот низринуться в небытие.

Мысленно я пожелал всем долгой жизни.

И тут же все прошло.

Свежайший и такой вкусный воздух ворвался в мои легкие. Еще несколько секунд я наслаждался вновь обретенным удовольствием – способностью дышать,– а потом наконец обратил внимание на изменения в обстановке.

Наташа, раньше спокойно сидевшая в своем кресле, теперь стояла посреди комнаты и не сводила глаз с Михеля. Вид у нее был до смешного серьезный и воинственный, и взъерошенные волосы лишь дополняли картину.

Телохранитель же вовсе не казался опасным. Его широко распахнутые глаза абсолютно ничего не выражали, сфокусировавшись на какой‑то одному лишь Михелю известной точке. Сам он застыл в ирреальной неподвижности, словно высеченная из камня статуя, отродясь не бывавшая живой.

Может, задумался?

Взглянув на меня, Наташа вдруг сбросила напряжение и улыбнулась:

– Готов идти?

– Вероятно, да,– пробормотал я.– А что ты с ним сделала? Я думал, что превращать людей в камень – привилегия горгон.

– Он придет в себя... через некоторое время, – небрежно кивнула в сторону телохранителя моя освободительница.– Сейчас он слышит нас, но сам сказать ничего не может.

Я хмыкнул:

– Какая жалость! Наташа, сдается мне, что его гостеприимство оказалось слишком уж навязчивым.

– То, что он сделал по отношению к тебе, отвратительно,– заявила девушка.– Извини, я не сразу заметила...

– Да что ты! – Я запнулся, не в силах подобрать слова.