|
Никто особо не был удивлён, все три семьи достаточно состоятельны, чтобы обеспечить наследникам достойную защиту, но предположить, что все три создала ты… — Ташши устало посмотрел на меня, и сказал: — Артефактор, создавший мой Эль-таим, сжёг свой разум. Это был опытный, сильный маг, сумма которую он запросил за свою работу, была значительной даже для моего отца, в поддержку магу было выделено три королевских артефактора, они предприняли все меры безопасности и всё же — мастер-артефактор сжёг свой разум, Риа. И у меня в голове не укладывается, как ты решилась на это! И как ты это допустил, Норт?
Дастел холодно ответил: — Я не осознавал опасности. — Никто из нас не осознавал, — добавил Эдвин. — И когда она перестала дышать… — Она умерла, Эдвин, — тихо сказал Норт. — Был момент, когда она умерла. И они замолчали. Все трое. А я неожиданно поняла, что здесь что-то не сходится. В сказанном Танаэшем что-то определённо не сходится… Я посмотрела на принца, заметно побледневшего, с неестественно выпрямленной спиной и взглядом, направленным на меня… а потом вспомнила: «Артефактор, создавший мой Эль-таим, сжёг свой разум». Это было странным. Точнее не так — это было невозможным. Ритуал изготовления Эль-таима действительно очень сложен, я немного упростила его используя язык Вечных и свои обрывочные знания о техниках Вечных, это позволило мне создать столь сложные и надёжные артефакты для парней. Но даже если бы я действовала в соответствии с классической артефакторикой, никакой опасности «сжечь разум» не существовало бы. Этот маг чисто физически не мог сжечь свой разум. Опасность тут в совершенно ином — в возможности раствориться в кристалле, потому что приходится вливать сознание в камень в момент наложения первичных матриц. У меня особого опыта не было, и не было никого из мастеров, чтобы остановить в момент, когда моё тело начало механически раскачиваться… Меня не страховали. Но мастера создавшего Эль-таим принца подстраховывало сразу трое… Они должны были вмешаться. Как минимум в их обязанности входило прикоснуться к плечу, начавшегося раскачиваться артефактора, вернув тем самым его осознание собственного тела и собственного я. А если этого не произошло, значит разум артефактора остался в… — Ташши, дай, пожалуйста, твой Эль-таим, — попросила я. Просьба была дикой, по сути, я фактически предлагала ему остаться без защиты и наверное, ему следовало бы ответить мне категорическое «Нет», но Танаэш потянулся к воротнику, нащупал цепочку, расстегнул замочек, снял с себя артефакт и молча протянул мне. Оказанное доверие было честью. Я осторожно взяла крупный кристалл, заключённый в прочную паутинку металла. Удивительной чистоты синий берилл с типично удлинённым для этого оттенка призматическим габитусом, был тёплым, храня в себе тепло тела носителя, за счёт близкого соприкосновения с его кожей… и пульсировал. Пульсация, едва заметная в первые секунды, нарастала, становясь ощутимой… Наверное, в другой ситуации и при других условиях, я никогда не решилась бы на подобное, до ужаса опасаясь использовать Магию смерти. Но не сейчас. И закрыв глаза, я увидела мир в черно-белом цвете, наполненный всеми оттенками серого, чёрного и графитового. Взглянула на Норта, всё так же не открывая глаз, и увидела его горящие синим пламенем глаза, выдающие его принадлежность к тёмным лордам. Улыбнулась, повернулась к Эль-таиму, сжала кристалл и прошептала то, что сочла самым верным: — Грахархаэтро эуит экса саэрти! — простейшее заклинание призыва инферно. Камень в моей руке дернулся, его аура стремительно увеличилась в размере, позволяя оставшемуся в нем разуму принять привычные для сознания очертания и посреди кареты возник величественный суровый мужчина в тёмно-коричневой мантии артефактора. |
