Отец крепко обнимает сына, целует его в лоб и говорит:

    «Не слушай их, они просто глупые. Эта родинка была бы восьмёркой, если бы стояла вертикально. Но она лежит на боку, а это совсем другой символ. Он обозначает самое большое на свете число. Ты будешь жить долго-долго и переживёшь всех…»

    Когда Свен Ларссон бежал с Истры, похитив перстень Бодуэна и тем самым разоблачив себя, его сыну лишь недавно исполнилось десять. А стало быть, с тех пор прошло около шести лет - теперь он знал это наверняка. И точно так же знал, что никакого омоложения не было. Он погиб в авиакатастрофе, а потом, уже годы спустя, был воскрешён в теле, очень похожем на его собственное в юности. В теле, которое имело весьма примечательный знак на груди - родимое пятно, немного напоминавшее восьмёрку, положенную на бок, символ бесконечности. В теле родного сына…

    -  Эйнар, малыш… - простонал Ларссон в отчаянии. - Как же так?… Боже мой!..

    Внезапно за его спиной раздался тягучий, ленивый голос:

    -  Ну, положим, тот, кого ты помянул всуе, тут совершенно ни при чём. К этому приложили руку силы несколько иной ориентации.

    Преодолев оцепенение, Ларссон развернулся и увидел большущую рыжую лису, которая как раз выбиралась из-под кровати.

    -  Да уж, - проворчала она, - долго мне пришлось ждать, пока ты сообразишь, что к чему.

    Колдовское чутьё подсказало Ларссону, что перед ним вовсе не волшебное животное, но исчадье ада - Чёрный Эмиссар. А из разговора, который он недавно вспомнил, следовало, что Велиал мог посещать земной мир в качестве Эмиссара.

    -  Ты?! - с ненавистью, испугом и отвращением воскликнул Ларссон. - Велиал?…

    -  О, нет, - возразил Эмиссар, усевшись посреди комнаты на задние лапы. - Я не имею сомнительной чести быть Велиалом. Неужто ты не узнаёшь своего повелителя? Разве тебе не ведомо, что из всех князей Нижнего Мира только я один предпочитаю звериный облик?

    -  Локи… - прошептал Ларссон. - Значит, это ты погубил моего сына?! Да я тебя… я…

    -  Ну и что ты сделаешь? - насмешливо спросил Локи. - Убьёшь меня? Так я сразу же вернусь. И буду возвращаться, пока ты не выслушаешь меня. Это во-первых. А во-вторых, не я погубил твоего сына. Тут постарался кое-кто другой. Угадай с трёх раз - кто. Ты видел свои запястья; видел, как они искромсаны. Эйнар резал себе вены с остервенением, резал до самой кости. Это была не первая его попытка самоубийства - и далеко не последняя. Твоей жене повезло больше - она умерла с первого раза.

    Совершенно разбитый и уничтоженный Ларссон сел на стул и уткнулся лицом в ладони.

    -  Мария…

    Он не любил свою жену, и она его - тоже. Их брак был заключён по расчёту и держался лишь на взаимном уважении. Но по-своему Мария была очень дорога ему, и известие о том, что её больше нет в живых, а тем паче - что она умерла из-за него, лишило Ларссона последних сил…

    -  Она оказалась плохой матерью, - безжалостно продолжал Локи. - Думала только о себе, бросила сына на произвол судьбы. А мальчишка страдал безмерно. Его несколько раз переводили из одной школы в другую, меняли ему фамилию, отправляли в захолустные командорства - но рано или поздно правда всплывала наружу и другие ребята узнавали, что он сын предателя. А ты ведь хорошо знаешь, как жестоки бывают подростки.

    Ларссон чувствовал, что вот-вот завоет от горя и боли.