– Генерал ждет появления седьмого трупа, – прокомментировал Пастухов.

– Прайм‑тайм! – восхитился Блейк.

Но вместо полковника Голубкова в кабинет вошел незнакомый Волкову молодой человек в элегантном темном костюме, с длинными черными волосами и в таких же, как у самого Волкова, очках фирмы «Цейс Голд». Он мельком, равнодушно‑брезгливо, взглянул на Волкова, подошел к Пастухову и положил на стол перед ним компьютерную дискету.

– Получилось? – спросил Пастухов.

– Да.

– Спасибо. Все, ребята, смотрины закончены. Посидите пока в приемной, посмотрите телевизор. А когда будет что‑нибудь интересное – скажете.

– А где… Голубков? – спросил Волков, когда команда Пастухова и незнакомый длинноволосый молодой человек вышли из кабинета.

– Летит из Грозного. Он звонил мне часа два назад. Сказал, что раздобыл копии документов, которые вез в Ставрополь командарм Гришин. Не хотите спросить, что это за документы?

– Где майор Васильев?

– Там, где, по вашим расчетам, полагалось быть мне. Мы поменялись местами.

– Вы сумасшедший! Вы государственный преступник! Вы даже не можете представить себе, на что замахнулись! Щенок! Вы… – Волков понимал, что все это пустые, ничего не значащие слова, что сейчас нужно совсем другое – собрать в кулак всю волю, весь ум, психологически переломить ситуацию в свою пользу. Но остановиться не мог. – Вы грязный подлый наемник! Подонок!.. Вы получили деньги и не выполнили свою работу! Какого обращения к себе вы ждали? Что вас будут встречать с оркестром? Вы можете меня убить, но от своей участи не уйдете! А участь у наемника только одна!.. – Волков повернулся к журналистам. – Господа стрингеры, я не знаю, каким образом вы здесь оказались, но эта точка для вас слишком горячая. И чем скорей вы уберетесь отсюда, тем для вас лучше!

– Вы все сказали? – спросил Пастухов.

– Мистер Волков, – вмешался Блейк. – Мы оказались здесь, потому что об этом попросил нас Серж. Он в свое время спас нас от смерти. Рискуя своей жизнью, он и его друзья освободили нас из чеченского плена. Мы в долгу у него. Поэтому мы здесь. Но я чувствую, что в чем‑то вы правы… Серж, я не знаю, какую игру ты ведешь, но у тебя вид человека, который пришел из ада.

– Примерно оттуда я и пришел, – равнодушно подтвердил Пастухов. И Волков вдруг внутренне похолодел, он понял, что никаких его сил не хватит, чтобы противостоять тому сгустку страшной энергии, какой заряжен этот внешне спокойный, даже как бы слегка безучастный к происходящему молодой человек. Он потому и спокоен, что боится выплеснуть эту энергию до срока, разрядить ее мимо цели. А цель его – это он, Волков.

– Я обещал вам сенсацию, – продолжал Пастухов. – Сейчас она будет. Нужно ли вам объяснять, кто такой Аркадий Назаров?

– Мой Бог! О его смерти кричат все газеты и Ти‑Ви всего мира! – ответил Блейк.

– Будет ли сенсацией имя человека, который отдал приказ взорвать яхту «Анна» в Гамбурге и виллу в Ларнаке?

– Прайм‑тайм на всех мировых каналах.

– Можете на него посмотреть, – кивнул Пастухов в сторону Волкова.

Дверь кабинета открылась, заглянул Перегудов, сообщил Пастухову:

– Через четыре минуты.

– Понял. Дверь закрылась.

– Господин Волков, это правда?

– Я дал вам совет, что делать. Больше нечего мне добавить.

– Сначала частности, – продолжал Пастухов.