– Что у меня есть, кроме трона? – её голос обрывается. – Именно этого хотел от меня отец.

Иногда мне хочется вернуться назад и всё изменить. Я хотел бы, чтобы наша семья снова была вместе, пусть даже и без матери.

Но даже если бы у нас получилось, ничего бы не стало по-прежнему.

Я нередко подозреваю, что всё, что осталось от моих ранних воспоминаний, лишь половина правды. Словно отражение в воде, неточное из-за ряби, местами искажённое до неузнаваемости.

Мы были довольно неблагополучной семьёй. И Баш, Тилли и я – все трое сделали то, что должны были, чтобы выжить.

И теперь нам с Башем придётся сделать это снова.

Баш бросается на сестру.

Корка мёда трескается, и её крылья снова трепещут за спиной.

Она взлетает и устремляется к берегу, откуда доносятся пронзительные вопли солдат-фейри.

Сквозь деревья я различаю расплывчатую фигуру, сметающую их нестройные ряды, и она… пожирает их?

– Срань господня, – изумляется Баш, – это же Крокодил!

– Отступаем! – визжит Тилли. – Отступаем!

Несколько фейри подчиняются приказу и взлетают. Крокодил хватает одного за ногу и дёргает обратно. Крылья бедолаги молотят воздух, он с трудом набирает дюйм высоты, но следом теряет сразу два.

Крокодил разевает бесформенную пасть, и через несколько секунд фейри исчезает.

Остальные образуют клин в небе над нами и исчезают за верхушками деревьев.

Глава 32

Питер Пэн

Облегчение от того, что Рок всё-таки жив, и мне не придётся беспокоиться о том, что Вейн обратится против меня или Дарлинг, кратковременно.

Рок застаёт меня врасплох и бьёт с такой силой, что зубы клацают, а перед глазами белеет.

Я чувствую, что лечу спиной вперёд, но ничего не вижу сквозь мельтешащие в глазах звёзды и поэтому не понимаю куда.

Когда я врезаюсь в прохладную гладь лагуны, меня охватывает паника.

Лагуна не всегда отдаёт. Иногда она отбирает. Иногда она требует что-то взамен, а мне есть что терять – слишком многое.

Я падаю навзничь, и вода смыкается надо мной.

Когда звон в ушах немного стихает и я соображаю, где верх, я пытаюсь всплыть, с силой отталкиваясь ногами.

А потом что-то хватает меня за лодыжку и тянет на глубину.

Свет на поверхности удаляется, и ярко-голубое свечение воды лагуны темнеет.

Я опускаюсь всё ниже и ниже.

Я сопротивляюсь тому духу или существу, которое захватило меня, но у него нет никакого материального воплощения, нет пальцев, хватку которых можно было бы разжать.

Из носа вырываются пузырьки воздуха и всплывают наверх.

Хоть я и бессмертен, но мне всё ещё нужно дышать, и неизвестно, как долго я смогу продержаться здесь, внизу.

Тут устрашающе тихо, если не считать отдалённого скрипа чего-то похожего на верёвку.

У самого дна вода становится такой холодной, что я едва чувствую свои ноги и пальцы, но продолжаю вслепую шарить вокруг в поисках чего-то, что можно было бы стряхнуть, сбросить с себя.

Ничего. Никаких признаков силы, которая удерживает меня тут.

–  Что вам нужно? – спрашиваю я у духов. Я знаю, что они чувствуют мои мысли. Лагуна знает всë.

– Небывалый Король. – Голос пробивается из глубины. Я оборачиваюсь и вижу вспышку радужного света, но она тут же исчезает.

– Небывалый Король! – и появляется снова.

– Я слушаю, чёрт возьми! – мысленно кричу я в ответ, вздрагивая от сокрушительного разочарования, и изо рта у меня вырывается ещё несколько пузырьков воздуха.

Я здесь совершенно бесполезен, пока все, кого я…

Слово «люблю» вспыхивает, как спичка, в темноте у меня перед глазами.