Хольт жестом велит стражникам подвести Вейна к краю обрыва. К той стороне, где склон высокий, а скалы внизу острые.

– Я же знаю, как сильно ты любишь месть, – произносит Хольт.

– Ты слышишь меня, Тень?

Я чувствую, как она шевелится где-то в глубине, вне досягаемости.

– Я впускаю тебя, – говорю я.

– Что ты там несёшь? – зло бурчит стражник.

– Я впускаю тебя!

Тёмная тень сгущается, как грозовая туча.

Я – это ты, а ты – это я, и я принимаю тебя и всю тьму в тебе.

Повисает момент полной тишины, словно мы в оке бури.

А потом воздух начинает вибрировать.

– Какого хрена? – бормочет стражник слева от меня.

Я выдёргиваю руку из хватки второго и ударяю его ладонью по носу.

Под громкий хруст хрящей в воздух фонтаном бьёт кровь. Мужчина с воем отшатывается.

Я бью другого, правого, и он наносит мне удар изогнутым лезвием – по лицу течёт кровь.

Я почти не чувствую боли.

Нет ничего, кроме стремления к победе.

Я выиграю.

Потому что я стала больше себя прежней.

Нет больше жалкой необходимости. Только моё желание.

И я хочу спасти Вейна.

Потому что я, сука, Уинни Дарлинг, и никто не украдёт мою силу.

Я вырываю клинок из рук стражника и делаю взмах.

Туника мужчины разлетается лохмотьями, он изумлённо смотрит на свой голый живот: из длинного глубокого разреза от бедра до ключицы хлещет кровь.

Он переводит взгляд на меня.

– Твои… глаза, – шепчет он, а затем падает на каменистый склон и испускает дух.

И я поворачиваюсь к Вейну, Хольту и его оставшимся людям. Как раз в тот момент, когда Хольт, уперевшись сапогом в грудь Вейна, сбрасывает его со скалы.

Глава 34

Уинни

– Нет!!! – визжу я.

И бегом срываюсь с места.

Я бегу, не думая о последствиях.

Всё это не важно.

Ничто больше не важно, если кого-то из нас не станет.

– Вейн!

С колотящимся сердцем я расталкиваю людей и прыгаю со скалы.

Ветер ударяет в лицо, воздух встаёт в горле ледяным комом.

Вейн падает и падает, спиной в океан.

– Не надо, – одними губами произносит он.

Он говорил мне то же самое там, в лагуне, прежде чем наконец поддаться. Когда требовал ни в коем случае не бежать. Когда пытался спасти меня от самого себя.

Но меня не надо было спасать.

Ни тогда, ни сейчас.

– Он того стоит? – спрашивает тень.

– Стоит, и даже много большего, – отвечаю я.

Тень снова шевелится, и у меня глубоко в горле возникает ощущение, словно что-то хочет выкарабкаться наружу.

Океан всё ближе, одежда Вейна хлопает на ветру.

Я протягиваю руку, вытягиваюсь, насколько могу, до боли выпрямляю пальцы.

– Хватайся! – кричу я Вейну.

Он стискивает зубы.

– Если ты выбираешь меня, – говорю я тени, – то выбираешь и его тоже.

На краю зрения пульсирует тьма.

Вейн хмурит брови, щурится в замешательстве.

– Хватайся, твою мать, Вейн!

Нас окутывает тьма. Я больше не вижу океана и не чувствую прохладные брызги волн.

Ленты теней оплетают нас с Вейном, и я вскрикиваю от облегчения, когда ощущаю, как его пальцы сцепляются с моими.

Я обнимаю его, обвиваюсь вокруг всем телом, и окружающая тьма выталкивает нас в последнюю секунду.

Не на острые скалы, но ровно над океаном.

* * *

Мы врезаемся в волны на такой скорости, что вода словно впивается мне в кожу тысячей иголок.