И судя по тому, как напряжены мышцы Хольта, он тоже это знает.

– Я проявлю к тебе немного милосердия, – говорит Дарлинг. – Тем более я всё равно не трахаюсь с трусами.

Она обхватывает его запястье, и чернота разливается по венам и течёт вверх, к груди, затем к горлу.

Хольт делает несколько судорожных вдохов.

Дарлинг тянет его руку вниз, планомерно приближая лезвие к животу. Хотя она ниже его и вполовину меньше весит, ему трудно сравниться с ней по силе. Он борется с ней, стиснув зубы, а чернота всё поднимается вверх.

И Дарлинг, вершащая возмездие, – самое сексуальное зрелище, какое я когда-либо видел.

Клинок пронзает живот Хольта, и тот издаёт отвратительный всхлип.

Дарлинг с силой вгоняет лезвие глубже, затем ведёт вбок, разрезая плоть.

Его внутренности вываливаются наружу, и он, заходясь кровавым кашлем, падает на колени. От боли он не может говорить.

– Прощай, Хольт, – говорит Вейн и сбрасывает его с края утёса вместе с выпавшими кишками.

Когда Вейн и Дарлинг поворачиваются к нам, плечом к плечу, становится ясно, что произошло.

Тень Смерти Неверленда пульсирует в их глазах.

Вейн исцелился, а Дарлинг больше не страдает от всей тяжести тени.

Я так охеренно счастлив, что хочу орать.

Вместо этого я хватаю Дарлинг за запястье, притягиваю к себе и целую.

Я целую её так, как будто у нас всё серьёзно, потому что, чёрт, это так.

Каким-то образом легендарный Питер Пэн понял, что любит девчонку Дарлинг и трёх своих придурков-друзей. Всех по-разному, но одинаково крепко.

Я никогда больше не хочу возвращаться во тьму один.

– Фу-у-у, снимите комнату, – ржёт Баш.

Дарлинг выдыхает в поцелуй, а затем отстраняется посмотреть на меня, и сумерки отражаются в её чëрных глазах.

– Я рад, что ты в порядке, – говорю я ей. – Наша тёмная Дарлинг.

Глава 36

Крюк

Поглотив всех моих людей до последнего, Крокодил в конце концов поворачивается ко мне.

Я должен был понимать, что так и будет.

Ему нельзя доверять. Он уже отнял мою руку.

Заберёт ли он остальное?

Он движется медленным, неторопливым шагом, его черты всё так же трудно различить.

Я вытаскиваю один из пистолетов.

Это последнее средство, хотя я абсолютно уверен, что и оно ничего не изменит.

Он настойчиво приближается, жёлтые глаза светятся в сумраке ночи.

Я нажимаю на спуск, и в воздух летит пуля.

Проходит сквозь него и шлёпается в лагуну.

Как, чёрт возьми, мне сражаться с тем, у кого нет физической сущности?

Из всех способов, которыми я думал покинуть этот мир…

В двух футах от меня Крокодил останавливается.

Контуры его фигуры расплываются, неизменны только глаза.

– Ну, давай, – говорю я ему и подношу крюк к его лицу. – Ты забрал мою руку, так забирай и остальное.

Он моргает, глядя на меня.

– Чего ты ждёшь?

– Капитан, – произносит он хриплым сдавленным голосом.

И вдруг снова обретает вес и падает мне на руки.

Я ловлю его в последнюю секунду, но он тяжёлый, как мертвец, и я опускаюсь вместе с ним на песок.

– Господи, – бормочу я, ворочая его. – Очнись. – Пощёчина его не пробуждает. – Крокодил, если что, я просто брошу тебя здесь.

Я подношу руку к его носу, чтобы проверить дыхание, затем щупаю пульс. Он дышит, сердце бьётся – но при этом выглядит абсолютно безжизненным.

От подножия Скалы Покинутых ко мне направляются Питер Пэн и его развесёлая шайка из Потерянных Мальчишек и одной девчонки.