— Да, нет никакой разницы, — сказал Клеопа. — Старый Ирод назначил первосвященником Иоазара, потому что тот подходил ему. А теперь Архелай хочет поставить своего человека. Как давно уже Израиль не избирал первосвященника? Как давно уже Господь не избирал первосвященника?

Я поднял руку, как в школе, и дядя Клеопа обернулся ко мне.

— Откуда люди знают, — спросил я, — что священники выполняют то, что должны выполнять?

— Все пристально наблюдают за ними. — Мне снова отвечал Иосиф. — Наблюдают другие священники, наблюдают левиты, писцы, фарисеи.

— О да, фарисеи наблюдают, и еще как! — усмехнулся Клеопа.

И мы дружно засмеялись. Мы любили нашего фарисея рава Иакима. Но он и вправду всегда строго следил за тем, как соблюдаются правила.

— А ты, Иаков? — обратился к моему брату Клеопа. — У тебя нет вопросов?

Впервые я увидел, что Иаков глубоко задумался. Когда он поднял взгляд, его лицо было мрачным.

— Старый Ирод один раз убил первосвященника, — сказал он тихо. Он говорил, как другие мужчины. — Он убил Аристобула, потому что тот был прекрасен, выходя к людям. Это верно?

Мужчины закивали, и Клеопа подтвердил:

— Да, это верно. — Он повторил слова Иакова: — Он утопил Аристобула за то, что тот был прекрасен, выходя к людям. Все знали о том, что его погубили за то, что он выходил к людям в красивом облачении и люди любили его за это.

Иаков отвернулся.

— Что это за разговоры! — нахмурился Иосиф. — Мы пришли в Дом Господа, чтобы принести жертву. Мы пришли, чтобы очиститься. Мы пришли вкусить от Песаха. Давайте же прекратим эти разговоры!

— Да, забудем их, — кивнула Старая Сарра. — Говорю вам, Иосиф бар Каиафа — прекрасный молодой человек. А когда он женится на дочери Анны, то станет еще ближе к властям предержащим.

Мои тети и Александра согласились с ней. А Клеопа очень удивился.

— Мы не пробыли здесь и двух часов, а вы, женщины, уже знаете, что Иосиф собирается жениться! И как вы умудряетесь все так быстро разузнать?

— Да это всем известно, — ответила Саломея. — Если бы ты отвлекся на минуту от цитирования пророков, то тоже это знал бы.

— Кто знает, — задумчиво сказала Старая Сарра, — может, Иосиф бар Каиафа однажды станет первосвященником!

Я понимал, почему она так сказала, хотя Иосиф был еще довольно молод. В его манере двигаться и говорить было что-то такое, что привлекало к нему людей, располагало их к нему. Он был добр ко всем; встречая нас, он действительно беспокоился о том, как мы устроимся, несмотря на то что мы небогаты. В его черных глазах проглядывала сильная душа.

И об этом же сейчас спорили мои дяди и тети, особенно горячились мужчины и говорили своим женщинам помолчать, твердили, что женщины вообще ничего в этом не понимают, а некоторые даже настаивали на том, что назначения нового первосвященника еще не случилось. И все-таки все они понимали, что в любой момент Архелай может сменить первосвященника. Как только пожелает.

— Да неужели ты стала пророком, Сарра, — спрашивал Клеопа, — что стала предсказывать, кто станет первосвященником?

— Вероятно, — отвечала Сарра. — Я знаю, что молодой Иосиф достаточно хорош, чтобы быть первосвященником. Он умен и благочестив. Он наш родственник. Он… он тронул мое сердце.

— Ну что ж, дадим ему время, — согласился Клеопа. — И да будут благословенны наши родичи за то, что так гостеприимно приютили нас. — Затем Клеопа повернулся к Иосифу, который молчал все это время.