— Да, я их учил, а теперь ты забираешь их в… Как называется это место? Иосиф, в Александрии евреев больше, чем в Иерусалиме.

— Может, и так, учитель, — вмешался Клеопа, — но Господь обитает в храме Иерусалимском, и его земля — это Святая земля.

Все мужчины одобрительно засмеялись, и женщины тоже, и я засмеялся вместе с Саломеей и Иудой, Иосием и Симеоном.

Учитель ничего не смог возразить на это, только кивнул.

— Если мы сможем быстро закончить работу, — продолжил Иосиф, — то успеем в Иерусалим на празднование Песаха.

Его слова утонули в радостных криках. Иерусалим. Песах. Все были в восторге. Саломея захлопала в ладоши. Дядя Клеопа улыбался.

Учитель склонил голову. Он приложил к губам два пальца. А потом благословил нас:

— Да пребудет с вами Господь. Да будет ваше путешествие быстрым и безопасным.

Учитель ушел.

И тут же вся семья заговорила на нашем родном языке — впервые за несколько последних часов.

Мама осмотрела меня, собираясь заняться моими порезами и ушибами.

— Ой, от ран и следа не осталось, — прошептала она удивленно. — Ты здоров.

— Да почти ничего и не было, — улыбнулся я.

Я был так счастлив, что мы возвращаемся домой.

2

В тот вечер, после ужина, когда мужчины дремали на циновках во дворе, пришел Филон.

Иосиф предложил ему выпить вина, и Филон сел, не боясь запачкать свои белые одежды, и скрестил ноги, как все мужчины. Я устроился рядом с Иосифом, надеясь на разрешение внимать их беседе, но мама забрала меня в дом.

Однако сама она, прислушиваясь, замерла у занавески и разрешила мне стоять возле нее. Тетя Саломея и тетя Есфирь тоже были с нами.

Филон хотел оставить меня у себя, чтобы выучить и затем отправить к Иосифу уже образованным юношей. Иосиф молча выслушал предложение Филона, а потом отказался. Он мой отец, и он должен вернуть меня на родину, в Назарет. Он знает, что таков его долг. Потом Иосиф поблагодарил Филона и предложил еще вина и сказал, что позаботится о том, чтобы я получил хорошее образование, подобающее еврейскому мальчику.

— Ты забываешь, мой господин, — негромко пояснил он, — что в субботу по всему миру все евреи становятся философами и учеными. И в Назарете в том числе.

Филона порадовали такие слова, он кивнул и улыбнулся.

— По утрам он будет ходить в школу, как все мальчики, — продолжал Иосиф. — И мы будем обсуждать с ним Писание и пророков. Мы обязательно пойдем в Иерусалим, и там, во время празднований, он сможет послушать учителей храма, как доводилось слушать не раз и мне.

Филон захотел сделать подарок — дать деньги на мое обучение — и попытался вложить в руку Иосифа кошель с деньгами, но Иосиф отказался.

После этого Филон не торопился уходить. Вместе с Иосифом они поговорили о самых разных вещах: о городе, о работе, которую выполняли наши мужчины, и об империи. Потом Филон спросил, откуда Иосиф узнал о смерти царя Ирода.

— Эта новость скоро дойдет и до Александрии, — сказал Иосиф. — Что же до меня, то я получил известие во сне, мой господин. А это означает, что нам пора возвращаться.

Мои дяди, которые все это время тихо сидели в темноте, подошли к беседующим и горячо поддержали Иосифа. О царе Ироде они отзывались очень плохо. Странные слова учителя о кровавой бойне все не выходили у меня из головы, но на этот раз о ней речи не было, и вскоре Филон решил, что пора уходить.

Он поднялся, из вежливости не отряхнув пыль с полотняных штанов, многократно поблагодарил Иосифа за хорошее вино и пожелал нам доброго пути.