Третий удар, нанесённый Монком, касался долгоруковской мафии. Гришин давно считал их подонками, материалом для концентрационных лагерей будущего. Но в данный момент вопрос финансов являлся решающим.

Ни один политический деятель в России не может надеяться занять кресло президента без проведения общенациональной предвыборной кампании по всей стране, стоящей триллионы рублей. Тайная сделка с самым могущественным и богатым мафиозным кланом предоставила такие финансовые возможности, с которыми нельзя было даже сравнить то, что имели в своём распоряжении другие кандидаты. Некоторые уже отказались от ведения предвыборной кампании, будучи не в состоянии соперничать с СПС.

Шесть проведённых накануне ночью рейдов оказались разрушительными для долгоруковцев, но они не шли ни в каков сравнение с захватом финансовых документов. Существовало несколько источников, из которых ГУВД могло бы узнать такие подробности. Конкурирующий клан являлся одним из них, но в замкнутом мире мафии, невзирая на междоусобную вражду, никто из бандитов не станет доносчиком ненавистного ГУВД. И вот Монк сообщает патриарху, от кого поступила информация – от гнусного перевёртыша‑офицера из «чёрной гвардии» Гришина.

Если долгоруковские когда‑нибудь убедятся в этом – Гришин знал о распространяющихся слухах и яростно их опровергал, – сотрудничество закончится.

Дела обстояли ещё хуже: запись раскрывала тот факт, что бригада опытных ревизоров уже приступила к работе над документами, найденными в подвале казино, и члены бригады высказали уверенность, что к Новому году они смогут доказать существование связи между мафией и СПС. Результаты этой работы будут представлены непосредственно исполняющему обязанности президента Маркову. В течение этого периода генерал‑майор Петровский, которого нельзя ни подкупить, ни испугать, будет продолжать свои рейды на долгоруковскую банду.

Если рейды будут продолжаться, размышлял Гришин, то мало надежды, что долгоруковские и дальше будут верить его утверждению, что информатором ГУВД не является офицер «чёрной гвардии».

Высказывание патриарха, записанное в самом конце плёнки, казалось самым потенциально опасным из всего разговора.

Исполняющий обязанности президента будет встречать Новый год со своей семьёй далеко от Москвы. Вернётся он третьего января. В этот день он примет патриарха, который собирается обратиться к нему с личным ходатайством исключить кандидатуру Игоря Комарова как «недостойной личности» на основе приведённых доказательств.

Имея доказательства связи с мафией, представленные Петровским, и личное ходатайство Патриарха Московского и Всея Руси, Марков, вполне вероятно, так и сделает. Кроме всего прочего, он сам является кандидатом и ему не хочется соперничать с Комаровым на выборах.

Четыре предателя, мрачно размышлял Гришин. Четыре предателя против Новой России, которой предназначено родиться после 16 января, когда он возглавит элитные части «чёрной гвардии», насчитывающей двести тысяч бойцов, готовых выполнить приказы своего вождя. Ничего, он всю жизнь занимался искоренением и наказанием предателей. Он знал, как обращаться с ними.

Он собственноручно перепечатал запись на машинке и попросил президента Комарова уделить ему вечером два часа – и чтобы их не прерывали.

* * *

Джейсон Монк покинул квартиру в Сокольниках и переехал в другую: из её окон он видел полумесяц над мечетью, где когда‑то встретил Магомеда – человека, который сегодня помялся защищать его, а завтра может спокойно убить.

Он должен был передать сообщение в Лондон сэру Найджелу Ирвину – предпоследнее по программе, в случае если всё пойдёт согласно его плану.

Монк аккуратно напечатал текст сообщения на своём портативном компьютере, как он делал и перед этим.