Оставался адрес, который сэр Найджел Ирвиндал ему перед самым отъездом из Лондона. Он не знал, где это и кто там живёт. Но это было всё, что у него осталось. Ради экономии он может сжать два сообщения в одно, только самое необходимое разведчику‑асу. Может быть, его удастся передать. О получении ответа не могло идти и речи. Впервые он оказался полностью предоставлен самому себе. Больше не будет донесений о развитии событий, подтверждений о проведённых операциях, и не будет больше никаких инструкций.

Стоящая миллиард долларов техника отказала, он будет теперь полагаться на своих старых союзников в Большой игре: инстинкт, выдержку и удачу. Он просил Бога, чтобы они не подвели ею.

* * *

Игорь Комаров дочитал последнюю страницу записей и откинулся на спинку кресла. Он никогда не отличался здоровым цветом лица, но сейчас, как заметил Гришин, его лицо было белым как бумага.

– Плохо, – сказал Комаров.

– Очень плохо, господин президент.

– Тебе бы давно следовало его поймать.

– Его укрывает чеченская мафия. Мы теперь знаем об этом. Они живут как крысы в своём подземном мире.

– Крыс можно истребить.

– Да, господин президент. И их истребят. Когда вы станете абсолютным лидером этой страны.

– Они должны заплатить.

– Они заплатят. Всё до последнего.

Комаров не сводил с него своих светло‑карих глаз, но взгляд был отсутствующим – Комаров видел перед собой другое время и другое место. Время в будущем и место сведения счётов со своими врагами. На его скулах загорелись два ярких красных пятна.

– Возмездие. Я хочу возмездия. Они напали на меня, они напали на Россию, напали на Родину. Нет пощады таким подонкам…

Голос его все повышался, руки начали дрожать, гнев преодолевал его обычный самоконтроль. Гришин знал, что если он умело представит собственную точку зрения, то может добиться своего. Он перегнулся через стол, заставляя Комарова смотреть ему в глаза. Постепенно гнев утих, и Гришин понял, что можно говорить.

– Выслушайте меня, господин президент. Пожалуйста, выслушайте. То, что мы теперь знаем, позволяет нам действовать по‑другому. Вы получите возможность отыграться.

– Что ты хочешь этим сказать, Анатолий Гришин?

– Главное в работе контрразведки, господин президент, – это выведать планы врага. Их мы теперь знаем. Отсюда ясны превентивные меры. Они уже принимаются. Через несколько дней не станет избранного кандидата на всероссийский трон. Теперь мы узнали ещё об одном из их намерений. И я снова предлагаю и предотвращение, и возмездие. Сразу и то и другое.

– Всех четверых?

– Выбора не может быть.

– Не должно остаться никаких следов. Ещё не время. Ещё слишком рано для этого.

– Никаких следов не найдут. Банкир? Сколько банкиров убили за последние десять лет? Пятьдесят? Самое меньшее. Вооружённые люди в масках, разборка. Это происходит то и дело. Милиционер? Долгоруковские будут счастливы получить такой заказ. Сколько ментов уничтожили? Опять же это случается каждый день. Что касается этого дурака генерала – неудавшееся ограбление. Самая обычная вещь. Что до священника, так секретаря застали ночью в кабинете, искал там что‑то. Застрелен казаком, которого, в свою очередь, убил, умирая, вор.

– И ты думаешь, кто‑нибудь этому поверит?

– У меня есть человек в резиденции, который поклянётся, что всё так и было.

Комаров взглянул на бумаги, которые он прочитал, и на кассету, лежащую рядом. Он слабо улыбнулся.

– Ну хорошо. Мне больше ничего не надо знать об этом.