– Ну хорошо. Мне больше ничего не надо знать об этом. Я утверждаю, что не знаю об этом больше ничего.

– Но вы желаете, чтобы четыре человека, решившие вас уничтожить, прекратили своё существование?

– Конечно.

– Благодарю вас, господин президент. Это всё, что я хотел узнать.

* * *

Комната в гостинице «Спартак» была зарезервирована на имя господина Кузичкина, и человек, носящий эту фамилию, там зарегистрировался. После чего покинул гостиницу, при выходе сунув ключ от своей комнаты Джейсону Монку. Монк направился наверх, а тем временем чеченцы заняли позиции в холле, на лестничной клетке и около лифтов. Нужно было сделать несколько коротких звонков; это не представляло большой опасности, ибо если номер выследят, то обнаружат комнату в гостинице, не принадлежащей чеченцам, далеко от центра города.

– Генерал Петровский?

– Опять вы?

– Вы, кажется, разорили осиное гнездо.

– Не знаю, откуда вы получаете информацию, американец, но она оказывается чрезвычайно полезной.

– Спасибо. Но Комаров и Гришин так этого не оставят.

– А как насчёт долгоруковских?

– Слабые игроки. Главная опасность – Гришин и его «чёрная гвардия».

– Это вы распустили слух, что их предал старший офицер из «чёрной гвардии»?

– Мои друзья.

– Хитро. Но опасно.

– Слабое место Гришина – это те бумаги, что вы захватили. Думаю, они доказывают, что мафия финансировала Комарова всю дорогу.

– Над ними работают.

– Как и над вами, генерал.

– Что вы хотите сказать?

– Ваша жена и дочь ещё здесь?

– Да.

– Я бы хотел, чтобы вы увезли их из города. Сейчас же, сегодня вечером. Куда‑нибудь подальше, в безопасное место. И вы тоже уезжайте. Перебирайтесь в казармы СОБРа. Прошу вас.

Наступила пауза.

– Вы что‑то знаете, американец?

– Пожалуйста, генерал, уезжайте. Пока есть время.

Он положил трубку и, подождав немного, набрал другой номер. Телефон зазвонил на столе у Леонида Бернштейна в Московском федеральном банке. Была уже ночь, и включился автоответчик. Не имея номера домашнего телефона банкира, Монк мог только желать, чтобы Бернштейн проверил автоответчик в ближайшие несколько часов.

– Господин Бернштейн, это тот, кто напомнил вам о Бабьем Яре. Пожалуйста, не ходите в банк, какими бы срочными ни были дела. Я уверен, что в штаб‑квартире СПС уже знают, кто стоит за решением не давать Комарову возможности показываться на телеэкранах. Ваша семья находится за пределами страны; поезжайте к ним и не возвращайтесь, пока здесь не будет безопасно.

Он снова положил трубку. Хотя он не узнал этого, но на пульте компьютера в прекрасно охраняемом доме вспыхнул огонёк и Леонид Беркштейн, не проронив ни слова, выслушал послание Монка.

Третий звонок был в резиденцию патриарха.

– Слушаю.

– Ваше святейшество?

– Да.

– Узнаете мой голос?

– Конечно.

– Вам следует уехать в Загорский монастырь. Оставайтесь там некоторое время и никуда не выходите.

– Почему?

– Я боюсь за вас. Вчерашний вечер доказал, что положение становится опасным.

– У меня завтра торжественная литургия в Данилевском.

– Митрополит сможет заменить вас.

– Я подумаю над тем, что вы сказали.

Он снова положил трубку. На четвёртый звонок ответили после десятого сигнала, и грубый голос произнёс: «Да?»

– Генерал Николаев?

– Кто это… подождите минутку, я узнал вас! Вы тот самый чёртов янки…

– Да, это я.