Коди отказывалась сдаваться. Она со многим справлялась и при худших раскладах… конечно, я не приходилось в них выживать, но все же… У них нет иного выбора, чем успех.

— Тогда нам нужно остановить их, прежде чем они освободятся и призовут свои армии.

— С чего начнем? — спросил Завид.

— Понятия не имею, — Коди глянула на Ника, который был без сознания, затем встретилась взглядом с Калебом. — Ты узнал что-нибудь полезное у нашего нового друга, прежде чем Куджо вырубил его?

— Он из 2002, и насколько я выяснил, живет здесь в Новом Орлеане, ходит в Св. Ричардс.

Ее челюсть отпала.

— 2002? Он одного возраста с нашим Ником или старше?

Калеб воспользовался своими силами, чтобы вернуть Ника на кровать, затем засунул его под одеяло.

— В том году ему шестнадцать, но он явно из реальности, отличающейся от реальности Ника. В отличии от нашей любимой головной боли, этот абсолютно нормален. Как и его родители.

Что было разумно. Существовали несколько измерений и реальностей, все они были связаны законами Источника. В них оговаривалось, что может существовать лишь один Малачай, именно это так усложнило ее работу. Отследить одного сквозь время не так уж легко. Особенно, когда он был так надежно спрятан, как Ник.

Калеб раздраженно вздохнул.

— Не знаю насчет вас двоих, но у меня нет способности путешествовать во времени, — он посмотрел на Завида, который снова уселся на пол.

Гончая Хэл откинул голову на стену.

— И у меня. Это особая и невероятно охраняемая способность. Она позволена лишь немногим. Аамоны не одни из них.

Потому что результат мог быть зловещим. Один неверный шаг во времени, и разорвана вся ткань вселенной. Даже боги предпочитали избегать путешествий во времени, и горе тому, кто пытается искажать время. Это было запрещено.

И наказывалось тяжелее всего.

Как и во всем другом, любое действие вызывало равную ответную реакцию. Именно поэтому она еще не убила Ника, хотя на это у нее было право, и так ей было приказано. Именно поэтому она не манипулировала жизнями вокруг. Ее жизнь призвали боги, и это не досталось ей легко.

Калеб смотрел на нее, сузив глаза.

— А что насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Можешь путешествовать во времени?

Она намеренно не ответила на этот вопрос, вместо этого переключив внимание на Завида.

— А что насчет твоей сестры? Она работала с Гримом, чтобы привести Ника к нему. Она может стоять за этим?

По шокированному лицу Завида, она видела, что он не знал, что его сестра участвовала в части по захвату Ника. Боль и горе в его лавандовых глазах обожгли ее, и она почувствовала боль за то, что ввергла его в такую горькую агонию. Это боль была ей слишком знакома.

Дыхание Завида стало порывистым, он покачал головой. Когда он заговорил, в его голосе были слышны непролитые слезы.

— Моя сестра мертва. Она умерла давным-давно.

В глазах Калеба светилось сочувствие Гончей Хэл. Как и он, тот потерял все, что было важным для него, и было тяжело жить день за днем, зная, что не увидишь тех, кого любил.

— Грим воскресил ее по каким-то причинам.

Щелкнув челюстью, Завид уставился на Калеба.

— Ты видел ее? — в этих словах было столько отчаянной надежды, что на глаза Коди навернулись слезы.

— Видел. Она пыталась освободить тебя от Хэл.

По его красивой щеке скатилась одинокая слеза, затем он зло смахнул ее.

— Моя сестра была для меня всем.

Коди пришлось оглянуться на непрошенные воспоминания, затопившие ее с болью. Она знала этот тон. Она часто слышала его от своих чересчур заботливых братьев.