— Она была младше?

Он кивнул и обхватил себя руками, как будто ему стало холодно.

— Я поклялся своим родителям, когда их убили, что я не позволю, чтобы с ней что-либо случилось, — он сглотнул. — Я их всех подвел.

Калеб подошел к нему ближе, его поза говорила, что он хотел крови тех, кто причиняет вред женщинам. Это возвращало его к тому дню, когда он потерял единственную любимую женщину от рук врагов.

— Что случилось?

Завид яростно сжал скульптурную челюсть.

— Она влюбилась в одного идиота, и когда он вступил в конфликт с Хэл, она продала себя богине, чтобы спасти его от собственной глупости. Не надо говорить, что это не вышло для обоих.

Коди сморщилась, поняв, что случилось с бедным демоном Аамон, сидящим на полу.

— Ты пошел вместо нее?

Он кивнул.

— Я знал, что для нашего вида означает рабство. Я не могу позволить сестре сделать это. Я знал, что она не выживет.

И учитывая шрамы на его теле, он был прав. Ник сказал ей, что северные боги использовали Завида в гладиаторских боях, где забивали его почти до смерти. Что они ожесточили его до такой степени, что он даже имени своего не помнил, когда Ник встретил его.

Они звали Завида чудовищем, им он и стал. Это все, что он знал. Лишь Ник сквозь дикую ненависть разглядел сердце этого человека.

Ник, единственный, кто спас Завида, когда другие просто бы опустили головы и пошли дальше, оставив Гончую Хэл умирать. Особенно после того, как Завид напал на Ника и Калеба.

И на нее.

— Как умерла твоя сестра? — тихо спросил Калеб.

Завид сглотнул, затем ответил.

— Зарельда пыталась спасти меня от богини.

И в это момент, Коди наконец разглядела сердце Завида, которое позвало Ника. Малачаи всегда могли разглядеть за чьим-то фасадом. Зная чужие слабости, можно легче уничтожить. До Ника, каждый Малачай использовал эту силу, чтобы причинять боль и раны.

Чтобы убивать.

Ник использовал это только для хорошего.

Так много причин по которым она не хотела убивать Ника, хотя она и имела полное право потребовать его голову на блюде. Хотя ей и приказали это…

Стараясь не думать о прошлом, она встретилась взглядом с хмурым Калебом.

— Ты думаешь, Зарельда может знать о плане Грима?

— Нет, но она может знать что-то полезное, — Калеб перевел взгляд на Завида. — Ты единственный из нас, кто может призвать ее.

Он горько рассмеялся.

— Нет, я не могу. Хэл отняла у нас эти силы в наказание, после того, как Зарельда пыталась освободить меня. У меня больше нет телепатии вообще. Уже многие века.

Это закрыло дверь. У Коди закончились идеи, она перевела взгляд на Калеба.

— Знаешь каких-нибудь некромантов?

Калеб криво улыбнулся.

— Вообще-то да. Талон может общаться с умершими.

— Темный охотник? — спросила Коди, чтобы убедиться, что они думают об одном и том же.

— А ты знаешь кого-то получше?

Да, она специально избегала Ашерона. По многим причинам.

— Как отреагирует Талон, если мы появимся в его жилище посреди бела дня? Насколько он знает, мы человеческие детишки, которые дружат с Ником.

— Согласен, — проворчал Калеб. — Тогда у меня закончились идеи.

Тогда у нее остается один вариант, и это было самое близкое для Ашерона, к чему она решила бы приблизиться — его дочь-демон.

— Посмотрим, удастся ли мне связаться с Сими.

Калеб засмеялся.

— Удачи.

— Не ржи, у тебя все равно нет идеи получше.