Председатель суда: Почему же вы тут же отдали приказ о последующем уничтожении этой части?

Полковник Пирсон: Для меня с одного взгляда было ясно, что это не наши ребята.

Председатель суда: Как вела себя эта команда во время парада?

Полковник Пирсон: Вела себя отлично, сэр. Они двигались как одна стальная болванка, сэр.

Председатель суда: А что произошло перед подиумом?

Полковник Пирсон: В руках у мичмака был флагшток в чехле, и перед подиумом он вскинул его вверх и развернул штандарт.

Председатель суда: А что было изображено на этом штандарте?

Полковник Пирсон: Какая‑то рыба, сэр… И красный зигзаг…

Председатель суда: Был отснят фильм, который в значительной степени подтверждает ваши показания, полковник.

Полковник Пирсон: Полковник Самнер Слихтер сделал все от него зависящее, но команда «Сепрешен» неожиданным маневром вышла из колонны и появилась на набережной чуть раньше, чем это ожидалось. Они стали прыгать в воду, все до одного, прямо через парапет, да еще при оружии, сэр. Только этот маленький лейтенант обхватил за шею мичмана, и тот прыгнул вместе с ним. Все заняло не более десяти секунд, и набережная опустела…

Из официальных материалов военного министерства вскоре стало известно, что полковнику Пирсону присвоен чин бригадного генерала. Все дело с парадом в Пэл‑Мэл временно удалось скрыть.

ДОНЕСЕНИЕ ИЕЗУИТА ДЖОКИ КАЛЬЕРИ ГЕНЕРАЛУ ОРДЕНА ПЬЕТРО АРРУППЕ

Первые сведения о «дрейн‑брейне» в океанические просторы поступили от Немецкой комиссии по «дрейн‑брейну» из Гамбурга. Вот что говорилось об этом в статье в «Дойче беобахтер» от тридцатого мая Года Предгрозового Затишья: "…Этому следует положить конец! Германский гений должен принадлежать земле, его породившей, а его плоды – немецкому народу. Да, на немецкой земле пока не создан гимн свободе, который мы могли бы поставить рядом с «Марсельезой», с ее иррационным порывом к неведомой и неуловимой «свободе», но пусть назовут нам хоть какой‑нибудь раздел современных точных наук, в котором немцы не научились разыгрывать самые изысканные фуги и кантаты. Тем более прискорбно, что в погоне за большим благополучием порой лучшие представители немецкой нации покидают пределы своей родины и устремляются в другие страны. Разумеется, их окружают вниманием, до сих пор не доступным на их родине.

Явление это, известное под названием «дрейн‑брейн» (утечка мозгов), породило целую литературу во всех европейских странах, и мы не стали бы привлекать внимание читателей к этому вопросу, если бы не выяснили некоторые новые факты, заставляющие нас насторожиться.

Корреспондент нашего еженедельника сообщает из Нью‑Орлеана: "Приехавший в Нью‑Орлеан уроженец этого города физик‑ядерщик Поль Мэрри заявил в узком кругу, что он не возвращается в Центр по исследованию термоядерных реакций, а покидает страну по контракту с уполномоченным фирмы «Свободные океанические исследования».

Аванс, выданный этой фирмой, – столь значителен, что даже такой видный специалист, как Поль Мэрри, дважды удостоенный премии Ферми, дал согласие отправиться в неизвестном направлении сроком на пять лет.

Характерно, что один из пунктов контракта предусматривал запрет на какую‑либо переписку, за исключением посылки поздравительных открыток и извещений о состоянии здоровья стандартного образца. Супруга Поля Мэрри показала нашему корреспонденту две или три таких открытки, полученных ею после отъезда ее супруга. Вот текст одной из них: Солнце ярко, Светит жарко.

Я здоров.

Жди. Вернусь.

Этот, с позволения сказать, «текст» отпечатан типографским способом, а подпись Поля Мэрри оттиснута с клише.

Самым любопытным являются почтовые отметки. Письмо было послано из Нью‑Йорка. Марка на открытке изображает дельфина, пересеченного красной молнией…

Подобные же сведения мы имеем из многих стран мира.