Джойс видела это, находясь не более чем в двадцати футах от того места, когда Рейлан трижды выстрелил в Томми Бакса.

Она продолжила:

— Мы никогда не говорили об этом. Что ты почувствовал тогда?

Рейлан не мог ответить точно. Облегчение? Это было трудно объяснить. Он сказал:

— Это пугает потом, когда начинаешь об этом думать. Я не испытываю к нему жалости и не раскаиваюсь, что сделал это. Я не видел другого пути остановить его.

— У тебя были личные причины?

— В каком-то смысле.

— Мужская логика. Ты считаешь себя представителем закона.

— Я таковым и являюсь.

Джонс сказала:

— Знаешь, о чем я думаю? А вдруг он не был вооружен?

— Был.

— Ты уверен?

— Он бы не пришел туда без оружия.

Джойс настаивала:

— Задам вопрос по-другому. Если бы ты знал, что у него нет оружия, ты бы все равно его застрелил?

— Но оно у него было. Не знаю, что еще тебе сказать.

— Тогда подумай.

— Хотел бы я знать, что ты думаешь. Застрелил бы я его, если бы знал, что он безоружен?

Джойс ответила:

— Не знаю, — подождала немного и спросила: — Так ты хочешь еще пива или нет?

5

Гарри пришел в ресторан на Делрей-Бич без десяти час, немного раньше назначенного срока. Он не собирался пить — во всяком случае, он принял такое решение по дороге. Но как только сел за столик, заказал водку с тоником и сразу же расплатился с официантом. Он выпьет одну порцию, и все. Было очень приятно сидеть на этой веранде и наблюдать за людьми, чувствуя себя как в уличном кафе. В час пятнадцать Гарри заказал еще одну порцию и попросил официанта принести счет. Он взял рюмку и, держа ее в руке, вышел в зал, к телефону-автомату. Набрал номер Бобби Део в Майами-Бич, но никто не поднял трубку, автоответчик тоже не включился. Лавируя между многочисленными посетителями, пришедшими пообедать в пятницу, Гарри снова вышел на веранду и сел за столик в тени, на котором оставил сигареты и мелочь. Он поболтал пару минут с официантом, заказал двойную порцию водки «Абсолют» со льдом и стал наблюдать, как какая-то девушка с колодой карт в руке останавливалась у столиков, что-то говорила, но ей не везло до тех пор, пока она не подошла к женщине, сидевшей недалеко от Гарри. Эта густо накрашенная женщина в солнцезащитных очках в золотой оправе пригласила девушку сесть. Гарри услышал, как женщина сказала, что ей осточертели посетители, которые мерзко ведут себя, машут своими кредитными карточками и относятся к ней как к прислуге. Он не расслышал, что говорила девушка, пока она не сказала:

— Восьмерка треф. Да, вам придется многое вытерпеть, больше, чем вы думаете. — Девушка говорила медленно, с легким южным акцентом. — Давайте посмотрим. Туз треф. Вы многого достигли, однако узнали кое-что неприятное о себе. Это так?

Женщина ответила, но что — Гарри не расслышал. Потом девушка сказала:

— Сзади трефовый валет. Гм. Ну что ж, вы не боитесь принимать вызов, — и стала рассуждать о болезненной ситуации, которая не была разрешена. — Тройка треф. Гм… теперь я вижу связь с прошлым…

Гарри заказал еще одну порцию водки.

В два часа дня он снова попытался дозвониться до Бобби. Никакого ответа.

Он позвонил Джойс. Включился автоответчик. Гарри подождал немного, потом сказал:

— Я уже больше часа торчу здесь, на углу Атлантик и Оушен-Бульвар. А может, Делрей-Бич, правильно? Ты была тут, когда он позвонил. Разве я тебе не говорил? Он сказал, что у него шестнадцать пятьсот для меня. Так вот, его здесь нет. — Гарри понял, что ведет себя так, словно во всем виновата Джойс.