В ушах гудело. Лихорадочные видения прошли.

Я стоял в камере Хармена, и вой устройства стихал. Тяжело переводя дыхание, я стер с лица пленку пота.

- Это правда? - проговорил я.- Или галлюцинация?

Хармен пожал плечами.

- То и другое может не так сильно отличаться.

Я предпочитаю говорить, что это правда.

Хармен открыл большие деревянные двери. Я, покачиваясь, но с облегчением вышел из камеры.

Не могу сказать, чтобы мне понравилось то, что он мне показал.

- Это и есть Тинктура, о которой ты говоришь?

- Нет,- ответил он, нахмурясь,- то, что ты видел, близко к Тинктуре, но только форма его очень тонка и нестойка. Это эфемерное, частичное проявление Тинктуры, вызванное сильным стрессом. Как и загрязненная Тинктура ворот, оно обладает некоторыми ее свойствами, вроде картины отдаленных событий или взгляд на действие материи во всех ее формах. Пытаться ухватить это проявление - то же самое, что хватать руками воздух. Полностью же проявленная Тинктура - твердая на ощупь, она поддается обработке, из нее можно изготовлять предметы.

Все еще тяжело дыша, я внимательно оглядывал лабораторию, в которой все булькало.

- Да, это наверняка будет что-то,- сказал я.- Рассчитываешь получить такое вещество?

- Думаю, что я близок к тому. Элекроразрядный метод, который я только что применил, не способен пересечь последний порог, но мы проводим и другие, более традиционные процедуры.- Хармен с усталым видом провел пятерней по нечесаным волосам.- Честно говоря, нет надежных сведений о том, что кто-либо из людей когда-то достигал конечной цели, разве что знаменитый Гермес Трисмегист, ставший подобным богу. Но никто не сомневается в том, что цель достижима. И я ближе к результату, чем жившие в течение многих столетий до меня.

Мы прошли мимо его учеников, и он отвел меня назад в свой кабинет.

- По совести говоря, я должен еще кое о чем тебя предупредить. У тебя теперь есть призрак.

- Кто? - - Помнишь то существо, которое промелькнуло, когда поле нарастало? Ты находился в контакте, пусть не тесном, со слабым полем Тинктуры. Я из опыта узнал, что неустойчивые существа очень легко отпадают от такого поля. Теперь существует твой призрачный двойник, который будет показываться в моменты сильного стресса, а также некоторое время после твоей смерти.

- Я, кажется, тебя об этом не просил! - в гневе воскликнул я. Мне припомнились сразу все страшные истории про алхимиков, какие я только слышал. Теперь я был готов в них поверить.

Но Хармен оставался невозмутим.

- Он никак тебе не повредит. Скорее всего, ты даже никогда не почувствуешь, что он у тебя есть.

Я заговорил об этом только затем, чтобы предупредить, что у Бекмата тоже есть призрак.

- У Бека?

- Ну да. Он ведь все время очень интересуется моей работой. Он тоже принял участие в том же опыте, что и ты сейчас. Опыт очень сильно обнадежил Бека.

Покажется странным, но эти видения, неважно, галлюцинация это или нет, тоже меня обнадежили.

Кое-какие идеи оформились более четко. Я яснее увидел, что стоило делать, а что - нет.

Я полетел назад в Парк и решил сразу же вернуться к Беку. Отдав приказ подготовить самолет, чтобы он доставил меня к воротам, я пошел в свою башню, чтобы привести себя в порядок и переодеться.

Я вышел из лифта и замер. Предо мной стоял Грейл. В руках он держал пистолет. С ним вместе были два реаттца из Реаттской лиги.

Грейл улыбнулся своей противной улыбкой.

- Привет, Клейн. А я тебя жду.

- Какого черта ты тут делаешь? - спросил я, похолодев.- Ты же должен быть на Каллиболе.