Мистер Гройль кисло вздохнул. Гимн когда-то давно придумал он сам, ночей, помнится, не спал, но выдал-таки «рабочий вариант». Дескать, потом, с развитием имперской жизни, внесем коррективы. Но гимн – это вам не бизнес-план, который можно менять и так, и эдак. Гимн вдалбливается в куцые гройлерные мозги с самых первых дней существования этой биологической особи.

Мистер Гройль знал, чьи глотки каждый день, спозаранку, вразнобой голосят под окнами Старшего Канцеляра – окнами, расположенными столь высоко, что они были просто недосягаемы для невооруженного взгляда. Гимн исполняет новый выводок, очередная партия искусственно выращенных цыплят. После изнурительных спевок, разумеется. Их ежедневно, в шесть утра, торжественно посвящают в гройлеры на самом священном пятачке гудронного покрытия Империи: возле Великой Стелы.

Старший Канцеляр сморщил безбровый лобик, заметив на левой, самой увесистой брыле, отросший за ночь жесткий белесый отросток – тоненький, правда, отросточек, но уж всяко – никак не допустимый на его породистой Канцелярской физиономии. И мистер Гройль безжалостно выдернул проклюнувшееся перышко своими хромированными цапалками. Кстати, совершенно не испытывав при этом боли – благодаря лошадиным дозам всяческих препаратов, надо думать.

Тревожный звоночек – это проклюнувшееся перышко… Надо бы взглянуть хорошенечко, не появились ли еще где-нибудь на его разъевшейся тушке эти предательские ворсинки!

О, мистер Гройль прекрасно знал, почему у него время от времени возникают признаки обратной мутации в петуха (или, хм, курицу?). Начальник внутренней охраны и внешней разведки империи, зловещий мистер Гро, контрабандно поставлял Старшему Канцеляру клевер, пшено и живых червячков из соседнего, ненавистного Куростана.

Ах, до чего же вкусны эти контрабандные яства, ммм! Как этот Гро их добывает, а? Лазутчиков, что ли, в Куростан посылает? Ведь нормальных дипломатических отношений между соседними странами нет…

«Секрет фирмы», – всякий раз буркал Гро, затаривая холодильник шефа свежедобытыми запрещенными деликатесами.

Мистер Гройль подкрался к холодильнику, приоткрыл дверцу, будто собираясь исподтишка подглядеть за чем-то неприличным, но волнующим до жути.

Вот они, его тайные радости, тайные наслаждения! В одной пластиковой коробочке аккуратно сложены сушеные стебельки разнотравья, вывезенные из Куростана, в другом ланч-боксе – о чудо из чудес! – ядреное, золотистое пшено… А вот и кроваво-красный мотыль, шевелящийся в присыпанной землицей коробочке.

Мистер Гройль заурчал от предвкушения, но сдержался до поры. Надо экономить яства… Обидно, что в Куростане все это – не более чем повседневное пропитание.

Три мысли, совершенно разноречивые, промелькнули в мозгах мистера Гройля. Первая, тревожная: неужели скоро придется делать тайную эпиляцию? Причем постоянно… Вторая мысль, вычитанная где-то в агитационной книжке, звучала примерно так: «Ты есть то, что ты ешь». Значит, следует сделать над собой усилие и напрочь отказаться от запрещенного им же самим природного корма.

И третья мысль, которую при случае следовало бы обдумать поосновательней: а что если дело обстоит таким вот образом… То есть: а вдруг он такой умный, гораздо умнее всех других гройлеров, – именно потому, что лопает все эти курячьи натуральные харчи?

Н-да, стоит все это обмозговать, раз уж благодаря секретным запасам его холодильника у него, Старшего Канцеляра империи, мозги-таки есть… И количество их вовсе не с гулькин нос.

Но что же за цапалки такие использовал мистер Гройль при удалении непатриотичного отростка? Эти стальные, многофункциональные манипуляторы со сложной системой шарниров были искусно вмонтированы в локтевые суставы.