— То ли сваи, то ли воротные стойки, типа того.

— Что за сваи?

— Ну, как бы это сказать… вроде столбов, которые вгоняют поглубже в грунт, чтоб удерживать изгиб ограды.

— Интересно. И что они тут делают?

— Понятия не имею. Похоже, кому-то взбрело в голову завалить водосток, но использовать для этого древесину просто глупо, ведь…

— Что-что? Какой еще водосток?

— Вот этот самый, — сказал он, обозначив жестом всю длину рва. Он сел на корточки и потянул за пучок травы, приподнимая дерн и обнажая неглубокий каменистый желоб. — Русло. Специально прорыто, для красоты.

— Так бы и сказал: русло.

— Не, на самом деле это водосток.

— Ладно, — сказала она, — в чем наша задача? Ты можешь объяснить по-человечески?

— Вытащить сваи, а потом… — Его взгляд устремился к восточному краю лужайки. Когда он обдумывал первоначальный план, расстояние казалось куда меньше. — …Откатить вон туда. В том направлении.

Нагнувшись, она посмотрела вниз.

— Для дров — сыроваты.

— Мы же не собираемся их жечь. Смысл в том, чтобы расчистить водовод и, если получится, привести в рабочее состояние. — Похоже, это ее не убедило. — Красотища будет! — добавил он.

Она кивнула, будто делая одолжение. Он широко развел руками и ободряюще улыбнулся:

— В общем, если ты мне поможешь хотя бы вытащить их на берег, это уже будет здорово. Но сваи здоровенные. Если тебе это в лом… то есть… ну… слишком, ну, ты меня понимаешь… в общем, ну, короче. Ничего страшного, если… ну, ничего не случится, если…

Она снова посмотрела вниз.

— Там, наверное, насекомые кишат, черви ползают, да?

— Ну, да, все может быть, — нехотя признал он.

Она демонстративно уставилась ему пониже спины.

— Это у тебя пара рукавиц в заднем кармане?

— Нет, это я так рад, что ты уходишь.

Подняв брови и поджав губки, она посмотрела на него в упор.

Он откашлялся.

— М-да, не смешно. Вот, держи рукавицы.

Каждую полусгнившую сваю нужно было очистить от травы и мха, а потом извлечь из песчаного фунта. Софи стояла во рву, уперев ноги в каменные стенки русла, а он склонился сбоку; сваи приходилось толкать по одной, чтобы выдвинуть на свободное место, где сподручнее было ухватиться; потом, кряхтя и пошатываясь, они вместе брались за концы и вытаскивали бревно на берег. Откатывать в сторону решили потом или вообще на другой день.

Ему показалось, у нее вырвался сдавленный стон при виде прыснувших во все стороны мокриц, но после этого она будто бы перестала замечать многочисленных насекомых, попадавшихся им на глаза.

— Ай! — взвизгнула Софи, когда у них из-под ног разбежался целый выводок крошечных коричневых полевок.

Она отпрянула, но тут же застенчиво улыбнулась и снова ухватилась за бревно.

Древесина сильно отсырела и, вопреки его прогнозам, оказалась почти неподъемной. Ему приходилось тяжелее, потому что он тянул вверх и вбок, но, к его изумлению, она тоже работала с усердием и не жаловалась. Стояла жара, с них градом катился пот. Она как можно выше закатала рукава, но это не помогло.

Задев концом бревна футболку и увидев темное буро-зеленое пятно, она чертыхнулась.

Потом, тяжело дыша, взглянула на него. Вытерла рукой нос и показала пальцем в рукавице на футболку.

— Ты ведь ничего такого не подумаешь, если я ее сниму?

О господи, подумал он.